Книга -черновой вариант

«Кенигсберженка»
      и
 другие стихи
Сергея Куличенко



Оглавление:

1 Хвойный сад
2 Тени дождя
3 Грустные песни восточных славян
4 Незримая коллекция Стефана Цвейга
5 Дальний предел



ХВОЙНЫЙ САД


Лучший из подарков

Не грусти, душа, напрасно.
Самый лучший из подарков
To, что Бог даёт в ненастье
B упаковочке неяркой:

После ливня свежий воздух,
Птичье пенье по округам,
От трудов желанный отдых,
Слово, сказанное другом.

Дни прожитые в печали
Станут призрачною болью.
Верь, душа, и в вере малой
Отогреет Бог Любовью!


Дом на краю земли

How can I say this place is gone?
When I still can hear the weathervane
protest the squally wind...
Nan Turner Waldron

Как я скажу, что дома нет,
Когда я вижу окон свет
И слышу флюгера протест
Под шквальным ветром этих мест?

Когда спускаюсь по траве
И слышу шум дождя в листве,
Как мне не видеть этот дом
В воображении моём…


Льдинка

В узорах штормовая дверь,
Балкон чуть припорошен снегом,
И рано утром дробным бегом
Дорожку обновляет зверь.

Ноябрь с печальной простотой
Все лужи иссушил морозцем -
Полупрозрачные оконца
Над тонкой мерзлой пустотой.

Вот так же выглядит моя
Жизнь неоконченной картинкой,
Пустой холодной тонкой льдинкой
На грани сна и бытия.


Маятник

Маятник не в ту качнулся сторону.
Ощущенье полного пролёта.
Всех накрыла полностью и поровну
Светлая дождливая дремота.

Я прилёг, и было лето сладкое,
А проснулся - вот тебе и осень.
И холодный дождь с хозяйской хваткою
Под углом пустые травы косит.


У нас прохладно

У нас прохладно, тихо и красиво,
Почти исчезли на деревьях листья,
И веткой прикрывается стыдливо
Перед речной водой тропинка лисья.

Пусть бесконечные начнутся скоро
Дожди из-под поломанного зонта.
Мне не хватает воздуха морского,
Порывов ветра, волн до горизонта!


Метель

Снег и бодрый северный ветер.
Две машины лежат в кювете,
Остальные медленно едут,
Друг за дружкой по свежему следу.

Так бывает всегда в апреле:
Просыпаюсь в лихой метели.
И ворону из дальних просек
По метели, как тряпку, носит.


Где взять слова

Летают птицы, бабочки и пчёлы,
Всё вольное поёт, звенит, ликует!

Отогревает незаметно душу
И сумрачный еловый перелесок,

И утренний асфальт в росе и листьях,
И жабу, выползающую к солнцу…

Где взять слова, чтоб рассказать об этом?
Как передать вам райское блаженство?!


Cчастливый билет

Из-за туалета слышен странный писк:
Кошка принесла четырёх котят.
Под гвоздатые доски заглянем вниз,
Там слепые котята ещё не спят.

Сколько мне в ту пору, наверно шесть лет.
По дворам порхает лёгким веерком,
Бабочкой-капустницей счастливый билет,
На сурепки с щавелем садится верхом.

На прогулочный катер - в дровяной сарай,
От морского вокзала - назад к дыре…
Мне теперь не в Анапу, а прямо в рай,
Где котята в помойном тонут ведре.


Скорый поезд в темноте

Скорый поезд в темноте.
Просыпаюсь, снова еду.
Пробегает в пустоте
Света полоса по пледу.

За окном мелькнет фонарь,
Одиночеством отважный,
Переезда киноварь -
Звон печальный, звон протяжный.

Как же я любил всегда
Перестук сонливый, мерный,
Скоростные поезда,
Свет купейный эфемерный…

Так бы ехал, как во сне,
По стране моей прекрасной,
Но проехался по мне
Век железный, век ужасный.


Две белки

Две белки на кормушке с сухарями
В попытке хлеб сквозь дырку протащить,
А я слежу за шустрыми зверями -
Им тоже надо зиму пережить.

Мне нравится смотреть на их круженье
И суету, я с ними не один.
Кормушка птичья - наше продолженье,
Подспорье средь пустующих вершин.

Все мы вот так, впритирку-врастопырку,
Куда-то лезем, нам не привыкать.
Ведь так приятно когтем через дырку
Насущный хлеб из бездны извлекать.


Мышеловка

Как-то неприятно на душе -
Ставлю мышеловку в гараже,
Мыши попадаются уже,
В них есть неземное соверше…


Иногда
 
Иногда чуть шевелю губами,
Не о чем - ни говорить, ни петь,
Раньше хоть во сне скрипел зубами,
А теперь мне нечем и скрипеть.


Не ругайтесь понапрасну

Не ругайтесь понапрасну
Втихаря, себе под нос,
А ругайтесь внятно, ясно,
Как на палубе матрос.

Так ругайтесь, чтоб за стенкой
Мог расслышать ваш сосед.
От речей интеллигентных
Ни добра, ни проку нет.

Чтоб расслышал участковый,
Чтоб расслышала судья,
Чтоб ни слова бестолково
Не бросать на ветер зря.

В каталажке тоже люди:
Надзиратель и палач,
Им приятен вряд ли будет
Скорбный вид и жалкий плач.

Голос звучный, голос твёрдый
Всем приятно услыхать
Ваш уверенный и бодрый
Звукоряд, ядрёна мать!


Белая ночь

Светятся вина пенные в кубках,
Всех на одно лицо
Девушек в розовых марлевых юбках
Выплеснув на крыльцо.

Смех долетает - вечер не вечер,
Бледная ночь не ночь.
Спят корабли далеко-далече,
И начинается дождь.


Гольфстрим

Река за окном
течёт бесконечно на север,
Бескрайняя плоть
существ, наполняющих землю.
Летучие рыбы
порхают над гладью морскою,
Киты над водой
вздымают хвосты, как деревья.
Бегут облака,
водой отражаясь бездонной,
Над тканью её -
прозрачный солёный ветер,
Дыханьем спокойным
живой несмолкаемой песней.
Всё, Господи, это -
Твой Голос, Твоё Дыханье!
А дальше на Север -
тепло переходит в холод.
Сменяется день
ледовой арктической ночью.
И так много лет,
и жизней, и тысячелетий.
От Тропика Рака
До светлой Звезды Полярной.
Река на круги своя
возвращается снова.


Родник

«А если ты болен, прикован к постели,
Пусть тебе снится целебный родник.»
Иеромонах Роман

Откуда в летнем роднике
Вода прохладная берётся?
Она играет и смеётся,
Остыв в подземном далеке.

А есть горячие ключи.
И в дождь, и в ледяную стужу
Согреют зябнущую душу
Верней, чем грелки и врачи.

Вот так Божественный пиит -
Ключ к родниковой тайной дверце,
И в полдень жажду утолит,
И отогреет словом сердце.


Kочевья

Сегодня ночью расцвели деревья,
как часовые - сдержанно и серо.
Им по весне не избежать кочевья.
Ступайте ж с миром и глубокой верой!

Я отпустил бы всех детей на волю,
Зелёных душ слепые хлорофиллы,
Чтоб шли сквозь дождь и земляную долю,
Не поднимая придорожной пыли.

Потерян ключ к любви и всепрощенью,
В болото канул и зарос травою.
Каникулы закончив, в опрощеньи,
Не возвращаясь ржавою листвою

За горизонт, поверив долголетью,
Где под корой тепло и терпеливо
Выходят корни из земли, как плетью,
Отодвигая камыши залива.


Круговерть

Дождь, начавшись, перебит метелью снежной,
Но мокра ещё асфальтная дорога.
Возвращаясь по тропинке обережной,
Отряхну снежок у белого порога.

Захотелось написать стихотворенье
О смирении в душевном непокое.
Будто мерное Земли коловращенье -
За окошком снег тяжёлою рекою.

Я в согласии со старостью и смертью,
И возможной глухотой, и слепотою.
И слезит хрусталик в мутной круговерти,
Наполняясь заоконной пустотою.


Венок Кёнигсбергу

Букет эпохи "либерти" -
венками северных растений
на томиках стихотворений
гравюр титульные листы.

Полуупадок-полутранс
возвёл в холодные аллеи
на улицы и галереи
лесов прощальный декаданс.

Под небом сумрачных дождей
темна бетонная лепнина,
где от карниза до гардины
изгибы траурных плющей.


Кто ты, мой предок?

Кто ты, мой предок, впереди идущий?
Я без тебя калека неимущий.
Мы друг без друга - оба не у дела,
Как тень без тела, и без тени тело.

Так ищет ветвь отрезанные корни.
Tянусь к тебе сквозь торфяные дёрны.
И проникает в каждое движенье
Прапамятью - твой жест и отраженье.

Смотрю твоими влажными глазами
На чуд морских и птиц под небесами.
И если ты не смог стихов составить,
То постараюсь это я исправить.

Веди меня до грозового фронта.
Там на закате дней у горизонта,
Где всплески молний от земли до неба,
Есть переход сквозь боль, тоску и небыль

В края иные по полям несжатым,
Ты, мой учитель, будь мне провожатым.
Пейзаж хоть незнаком, но узнаваем,
Всё, что когда-то называли Раем.


Сантока

«Свободный, как ветер,
дегустирую воду.»
When there are mountains,
I look at the mountains,
when it rains, I listen to the rain,
winter will be fine, and tomorrow
and last night was fine too.
Santoka Taneda

1

Если горы - смотрю на горы,
Если дождь, я слушаю дождь,
Хороша мне зима и впору;
Хороша и прошедшая ночь.

2

Горный ветер, на ветках льдинки
Мелодично звенят на ветру.
Солнце греет, и тают слезинки
В бороде моей поутру.

3

Отраженье в воде – бродяга,
Зимним снегом бела борода.
Зачерпнулась с водой бодяга,
Но вкусна и такая вода.

3

Темнота, увлажненная морем,
Шум и волны на пляже морском.
Тучи низко летят на просторе
И прозрачны над мокрым песком.

4

Так устроен зелёный шарик
Oт вершин до солёных брызг –
Прошлой ночью простой комарик
Чуть до смерти меня не загрыз.

5

Ветер с моря качает бамбуки.
Под моим открытым окном
Слышу утром знакомые звуки.
Я опять возвращаюсь в свой дом.


Сумасшедшая

Сумасшедшая старушка у окна –
взгляд уходит в заоконный зимний дождь.
и не важно, осень там или весна,
и не ясно, это вечер или ночь.

- Помогите, приведите мне его,
Он простынет, он же инвалид войны!
(я не вижу на парковке никого,
это только лишь её дневные сны).

Приведите, я вам деньги заплачу,
Накормлю его, ведь он давно не ел.
Не подумайте, я вовсе не шучу,
Отогрею грелкой, чтоб не заболел.

О, каким же бессердечным надо быть!
Он же кровь за вас на фронте проливал.
Ну, пожалуйста, ну что же ждёте вы?!
Посмотрите – поскользнулся и упал!

Умоляет, разрывая сердце мне
Непрестанным причитанием навзрыд.
Не погиб на страшной пагубной войне,
А сейчас он замерзает, - говорит.

И не может вспомнить, как его зовут,
Но пытается окликнуть наугад…
Вот такие жены бесконечно ждут
Мужа, умершего много лет назад.


Тёмные камни

Тёмные камни сползают по дну.
Гусь измеряет собой глубину.
Утки в пруду, изготовясь к погодке,
Плавают, словно подводные лодки.

Тех, кто слабее, берут на буксир,
Кряканьем дружным сзывая на пир.
Серые шейки, зелёная медь –
Уткам придётся в воде попотеть.

Селезня перья горят под водой,   
Зоб отливает калёной слюдой.
Вроде зима не должна быть голодной.
Лёд отдаёт синевою холодной.


Марка

Вспоминая нездешние нравы,
я бродил по окрестным лесам.
Настоялись волшебные травы –
в каждой луже целебный бальзам.

Выходные уже не насмарку.
ручка есть и тетрадь под рукой.
отправляю почтовую марку
на конверте – осенней рекой.

По степям через старые шлюзы
будет медленно плыть теплоход,
с верхней палубы томный Карузо
развлекает прибрежный народ.

Зря тебе я послал эту марку,
через месяц вернется назад,
словно мертвому ставить припарку,
почтальон не найдет адресат.

Ветер кружит и кружит на воле,
незаметно вернувшись зимойН
Никого на заснеженном поле
и в лесу по дороге домой.


Мамонтёнок

Больше человека мамонтёнок,
Но по возрасту – ещё ребёнок.
Жмурит на ветру колючем глазки.
С мамой он гулял бы без опаски.

Что-то взрослых мамонтов не стало.
Кажется, совсем похолодало.
И метель метет ещё сильнее.
Ближе ночь, становится темнее.

Хоть бы кто-то вышел из сосёнок,
Может, показалось мне спросонок?
Мама, спишь? Какая ты другая!
Стала ты холодная такая…

На земле последний мамонтёнок,
Как во тьме потеряный кутёнок.
Слёзы под глазами намерзают
И уже вовеки не растают.


Котя

Котя-охотник выходит за дверь:
Мышка и Птичка, и Рыбка, и Зверь –
Супергерои сказки одной,
Очень знакомой, очень родной.

Котя, куда? - скоро ночь на дворе!
Взгляд, устремленный навстречу заре.
Путь неизменный, далекий, прямой
Даже холодной дождливой зимой.

Если ты Мышка – скорее беги,
Видишь, тебя окружают враги!
Если ты Птичка – пулей лети,
Некогда больше дремать взаперти!

Пулею Птичка летит в темноте,
Рыбка дельфином снуёт по воде,
Мышка спешит ко спасенью в норе…
Дымчато-серый Зверь на дворе!

Если ты Котя – живи, как и жил,
Ты среди них великан-старожил.
Множество смерть покрывает грехов.
Грустно на свете жить без стихов.


Три маленькие свиньи

Ниф-Ниф высок и красив,
И ветер лижет висок,
Среди осок и крапив,
Среди крапив и осок.

А вечер волгл и росист,
А месяц лоб холодит.
Наф-Наф - лихой гармонист
И на стихи даровит.

А дождь слегка моросит,
И ветка машет плечом,
Как мачта, гнётся-скрипит
Седой камыш над ручьём.

Зверёныш жалок и наг
По-над рекою летит,
К груди прижатый кулак.
Луна магнитом манит.

Исчез, как метеорит.
Гармошка – по тормозам.
Наф опускает глаза…
Смахнул слезу и молчит.


Планерное

Вот город, над которым
порхают самолёты –
бесшумно, безмоторно
предвестьем непогоды.

Взмывают в струях ветра,
крылами твердь объемлют.
По мягким складкам фетра
планируют на землю.

А сумрак беспощадный,
а дождик безутешный –
по мостовой прохладной,
по нам с тобой нездешним.


Пеликаны

Ещё вчера в таёжной яме
Дышал морозными туманами,
Сегодня я уже в Майами –
На пляже с солнечными ваннами.

Летят лениво пеликаны
Над водами, над окeанными,
Не вспоминая про туманы
Под звёздами, под окаянными.


Пчёлы видят это иначе

1

Зимняя пасека смотрится голо,
С неба срываются белые пчёлы,
Серое озеро, серое поле -
Грустно и холодно пчёлам на воле.

Пчёлы с утра собираются к югу,
Плугом летают по зимнему лугу.
День пустовато прошёл без метели.

Пчёлы на север опять улетели.

2

Пчёлы видят это иначе,
Пчёлы знают свои святыни -
Тонким тёмным огнём охвачен
Цветик дыни.

Безотказные, как ракеты,
В летних лётных комбинезонах,
Видят лётчики сквозь фасеты
Вспышки в зонах.

А по мне - день тёплый, погожий!
Тучки плавают на горизонте.
Если к вечеру брызнет дождик,
Нужен зонтик.


Вишенник

Под тонкой корою – смола,
Тягучий потёк на стволах.
В дожде одичал и продрог
Янтарный вишнёвый росток.

Не липкую накипь клевать,
А тонкую наледь сдирать,
И в ветреную темноту,
Бросая, ловить на лету.

И бабочкой зимней дрожать,
И крыльями тихо дышать,
Древесный сжимая висок...
Как вишен полёт одинок!


Старший татаровед

Ожидается похолодание.
Ежегодная круговерть.
Осень — это пора расставания,
Впереди только зимняя смерть.

Закидали татарскими шапками
рыже-огненными, как рассвет.
Ходит осень кленовыми лапками.
Осень – старший татаровед.

Для подсчёта эклипсов и длинников,
серебра тополей при луне,
золотого запаса осинника,
изнутри у него и извне.

Не продлить, несмотря на старание,
Ни на йоту небесную твердь.
Осень – это процесс умирания,
А зима это верная смерть.


В жаркий полдень

Опустила листья в воду
Ива с берега речного.
Корни мягкие колышет
Речка медленно и плавно.

Горсткою против теченья
Держатся мальки форели.
И щуренок вход заветный
Стережёт промеж кореньев.

В тайну тёмную седую,
Где живут глухие раки,
Там родник струёй холодной
Сводит ноги даже в полдень.

Тонкой голубой иголкой
На ирис стрекозка селa,
Легкий ветер тень качает,
Убаюкивая томно.

Солнце бродит по песчаной
Отмели в воде по пояс,
Бликами зовёт купаться,
Сонные шевелит травы.

На причал ложись и слушай.
Доски гладкие нагреты.
На причал ложись и внемли.
Волосы суши, блаженствуй.


Чаша

Вдруг расступается чаща,
остановись и внимай:
озера полная чаша
льётся рекой через край,

Шёлком по камням струится.
в тине мерцают мальки.
слепит, сверкает, искрится
солнечно из-под руки.

Пряные травы степные
Приоткрывают простор.
Дали земные родные –
Вольный простой разговор.


Письма другу
В. К.

Я посылаю письма другу,
О том, как осень облетает,
Как сад весенний расцветает -
Всё повторяется по кругу.

Я посылаю другу письма,
Они уносятся, как листья.
Но - друг давно не отвечает,
Как будто их не замечает.


Хиросиге

Нe разбавить чернилами ночь,
не убавить воду в реке,
оттого так печален дождь
на гравюрах Хиросиге.


И вспомнил сон

И вспомнил сон, а снилось мне:
вернулся я домой.
Нет никого – пустынный сад,
пустой холодный дом.

Ну, хоть бы встретил кто меня,
хотя б одна душа!
Чтоб было мне кому шепнуть:
Вернулся… навсегда.


Мне снилась полярная ночь

Мне снилась полярная вечная ночь,
Людей безысходные серые лица,
Похоже, никто мне не сможет помочь,
Чтоб выйти за двери и не заблудиться.

Стою и не знаю, куда мне идти,
Откуда пришёл я, к чему мне стремиться,
Кого и о чём расспросить, где найти,
Что я потерял на блокнотной странице.

Здесь где-то живёт мой двоюродный брат,
Ну вот наконец-то об этом я вспомнил!
Мой брат, как всегда, будет мне очень рад!
Подумать успел я, и... тихо промолвил:

Ковид. Саши нет. Саша умер, он мёртв.
О том сообщила весной телеграмма.
И адрес его позабылся и стёрт.
Он мёртв, как мертвы мои папа и мама.

Мне некуда в городе этом пойти,
Неважно уже – Мончегорск или Питер,
Не ждёт меня больше никто впереди,
Нет дома, где снял бы я куртку и свитер…

И вдруг я проснулся. Всё было лишь сном.
А ночь бесконечно дождинками лупит
Грозой в темноте шелестит за окном.
И бледный рассвет никогда не наступит.


Однажды в Миннесоте

Это – не Дамаск и не Баку,
В мирном штате надпись прочитайте:
"Дети в этом доме наверху!
Дом, пожалуйста, не поджигайте!"

Взрослые, опомнитесь уже
И с огнем опасно не играйте,
Дети там - на третьем этаже,
Их, пожалуйста, не поджигайте!

Пусть они в домах спокойно спят,
Едут в школу на родном маршруте,
Не стреляйте пулями в ребят
В Палестине, Хайфе и Бейруте.

Не взрывайте… Впрочем, не про ту,
Есть другие надписи у двери:
Верю я в любовь и доброту,
Люди - верю в нашу доброту!
В то, что не совсем ещё мы звери.


На площади базилики Сан Марко

«…красуются четыре позолоченных коня из бронзы,
художник придал им такое сходство с живыми,
что, кажется, слышишь их топот и ржание.»
Франческо Петрарка

Квадрига золотая на балконе,
Перед забегом бешеные кони,
Художник им придал живое сходство:

И красоту, и стать, и благородство.

Торжественно-победны очертанья,
Стремлению подстать и храп, и ржанье.
И чудится не восхищенья шёпот,
Но ипподрома рёв и дикий топот.

Квадрига византийская живая
Под солнцем всех подобий и различий,
Её поводья яростно сжимает
Дельфийский курос – бронзовый возничий!

Так говорил со мной поэт Петрарка
На площади базилики Сан Марко.


Снежная трава

Соткан из противоречий
Наш печальный путь.
Но история излечит
Раны как-нибудь.

Всё забудется навеки,
Чем дышал и жил,
Всё, что было в человеке:
Боль и жалкий пыл.

Но останется немного:
Снежная трава
И холодная дорога,
И твои слова…


Музыка тихой воды

1

Ночь уже прохладна, днем тепло.
Дождь пока что не надоедает.
Очень нам с погодой повезло,
Но уже чего-то не хватает.

Лодка тенью по воде скользит,
След неспешно затянулся ряской.
Утка озабоченно глядит
На меня с укором и опаской.

Скромный лотос средней полосы,
Запах тоньше полевой фиалки,
С блюдечками полными росы
Нежные прозрачные пиалки.

Можно обо всем навек забыть:
О войне и о грядущем снеге...
Только по воде тихонько плыть,
Отдаваясь бесконечной неге.

2

Камышинки пьют речную воду,
Ласточки гадают на погоду,
Стрекоза в раю одной ногой
На бедре курортницы нагой.

3

Прохладный вечер, озеро, каяк.
Очередное сказочное место -
Анданте, модерато, виво престо:
Сосновый остров, звезды и маяк.

Глубокие, упругие следы
В мерцании и плеске эфемерном.
Луна размыта озером вечерним.
Вода, воде, водою, у воды...
И не знал он про жёлтые дома.


Открытка

На подоконнике открытка -
Нас любят, нами дорожат!
Напомнить милая попытка,
Кому права принадлежат.

И с Рождеством, и с Новым Годом,
И даже подпись от руки!
Умеет страховщик с народом
Общаться, деньгам вопреки.

И жизнь, пожалуй, не обманка,
А сон сквозь тонкие духи…
Вот получу письмо из банка –
И напишу ещё стихи.


Буратино

Компьютеру нужна большая память,
Что также ценно и мемуаристу -
Со множеством ячеек на вокзале
И полочек квадратных типографских.

Логично, аккуратно, педантично
Тяжёлыми свинцовыми шрифтами,
Где можно всё удобно разложить.
Но что же делать с дверцами чуланов

И пыльными холстами-закутками,
Которые проткнуть возможно носом?
Ну как же мне не быть кленовой куклой,
Вралём неутомимым и поэтом?


Дождь над рекой

«Еще ты дремлешь, друг прелестный…»
Александр Пушкин

Двери балконные настежь:
Осень, встречаю тебя.
Тенью дождливою застишь
Сумрачный день октября,

Воздух даруешь чудесный,
Мир, тишину и покой…
Где же ты, друг мой прелестный,
Видишь ли дождь над рекой?