Старый обшарпанный диван...

Старый обшарпанный диван,
У него зловонный запах.
Квартиру не открывали лет 5,
Покрывало застилает прокуренные дыры.

Владельца нет, и уже никто не откладывает деньги в копилку про запас.
Зато в ящиках пылится десятилетний склад кускового душистого мыла.

Тусклый свет, несуразные протекшие обои.
Шторы грязные - все серые, если их отмыть, то, наверное, будет желтый.
Пахнет не антиквариатом, а помоями.
И кафель в ванной от пробоины мокрый.

В комнате стол -
Строгий, но уже шатающийся.
Лампа не включается сколько за нить не дергать.
Нет никого кто приходит, нет возвращающегося.
Все застыло, и даже муха не смеет в углу ерзать.
 
На столе листок, посеревший от времени, от пыли.
Рядом ручка почти без чернил.
Некоторые слова капли коньяка забрызгали и растворили.
Явно владельца слова, то ли его погубили, то ли он сам себя погубил.

А рядом на углу стола лежит кусок подготовленного сукна…
Как будто кто-то что-то не доделал, есть еще повод вернуться.
И на это место прям точечный свет из грязного напротив окна.
Освещает место, где шея писателя предпочла свернуться.

Его нашли недели через две…
Ни родные, ни жена, ни дети…
Ни звонков не было, ни долбили в дверь…
Его просто по запаху нашли соседи.

Как это низко… Как будто он – падаль!
Как будто его единственная заслуга - его смерть!
Как будто он искал сам дорогу до этого ада!
Как будто не хотел сам по органичным законам стареть.

Но на листке еще тогда, уверенной рукою
Записаны вступительные слова будущего текста.
Где его нутро описывается неприятной и душной болью
И все залито горючем и вырвано из контекста.

Его побуждение окончилось действием.
Сейчас квартира как будто с этим затхлым запахом законсервирована.
И все что тут происходило и суть всего бедствия - 
В том что никто его бы не спас это, к сожалению, было непосильным.