10 дробь 6 - Винтик -

Я в муках р-р-р… о-о-о… ж-ж-ж… д, д, д… л-с-с…

Я в звуках,
Я в звуках рождался в гигантском карьере
Под скрежет. Под взрывы – когда не достать.
Качал самосвал меня, как в колыбели.
А уголь и домна - отец мой и мать.

И кто-то ещё, кто – тогда я не понял,
Сточил меня в стержень, обвитый резьбой.
Он в возрасте был, он был бледен и полон,
А я для него был как будто родной.

Он дал мне и номер, и предназначение.
Я – винтик, мой номер – десятка дробь шесть.
Я – часть ЗИП комплекта для обеспечения
Машины пехоты. Вот долг мой и честь.

Я должен быть там, где скрепляются скобы,
Которым нести ходовой механизм.
И если я дрогну, хотя б и немного,
Я жизнью рискну тех, кто ввёл меня в жизнь.

А следом я помню, как твёрдые руки
Меня обнимали. И чтоб не ржавел,
Укутали в масло на время разлуки,
Как чутко хранили, пока не у дел.

Но вот и свершилось: я нужен, я принят!
В свою диатрему уже наживлён. 
Я ей подхожу до микрона. Пусть сдвинет
Хоть что-то меня, буду я удивлён.

Такие, как прежде, умелые руки
Неспешно, но твёрдо вращали меня.
А я упирался – слегка, ради шутки,
Садясь частью плоти стального коня.

Послышался голос: «Ну, что ты так долго?
Крути поскорей. Довернёшь как придём».
Но он продолжал дело молча и строго,
Как будто бы знал, что случится потом.

А дальше мы шли по разбитой грунтовке.
Но это так просто – сидишь и сиди.
Мне даже порой становилось неловко:
«Ты нас торопил, так уж не тормози».

Мы двигались так до безвестной развилки.
И там в ожидании встали, пока
Все в копоти берцы и в крове носилки
Не втиснулись к нам в броневые бока. 

Мотор зафырчал, и мы двинулись с места.
Потом засвистел как-то странно мотор.
– Послушай, дружище, совсем неуместно
Сейчас барахлить. Это просто позор.

Но свист всё сильней. Только мысль промелькнула:
– Мотор так не должен, тут что-то не то, –
Как вдруг вся земля задрожала, сглотнула
И вздыбила спину пугливым котом.

И слева, и справа по ходу движения
Куски литосферы: дёрн, пыль, чернозём –
Взвились, словно адских ворон отражения,
Фугасно-осколочным чёрным крылом.

И наша машина рванула с карьера,
Кренясь и виляя из ямы в кювет.
И мне показалось, что я у предела,
Но, как оказалось, пока ещё нет.

А тот, кто решал, как уйти, он, похоже,
Как будто забыл, что он здесь не один.
И я у него меж тельняшкой и кожей
Почувствовал пот, страх и адреналин.

Он бился как в клетке, на гране сознания,
Хрипел в напряжении, стонал и кричал.
Но триплекс, последняя щель в мироздание,
Лишь новым огнём неминуемо встречал.
 
Дан газ до отказа, взревел каждый поршень.
Я чуть от отчаяния не скрипнул: «Постой!»
Но, видимо, он понимал в этом больше.
И сново – в вираж, и в такой же крутой.

Я стойко держался, пока не прижало.
Так в бок повело, так заныло в боку.
Да что же такое, ведь я из металла,
Но он ещё может, а я не могу.

Но надо вцепиться, хоть тресни, а надо –
За каждый виток, каждый шаг на резьбе!
Я вузовский полный раздел сопромата
За пару минут изучил на себе.

И время как на горизонте событий
Застыло. И сжалось пространство в пыли.
Но мы, изо всех как-то выйдя небЫтий,
На крайнем дыхании всё же
дошли.

И тот, кто решал, как уйти, со слезами
Броню обнимал, целовал, словно мать.
И долго потом жал своими руками
Те руки, что дали мне шанс устоять.

Я скручен и согнут, но всё же не сломан,
Весь в трещинах, будто бы в сонме морщин.
Каков бы итог не был мне уготован,
Я с честью исполнил свой личный почин.

Меня извлекли из моей диатремы.
И бросили оземь под дно БМП.
– Что ж, видно, на этом – финал для поэмы,
В которой моей было место судьбе.

Но кто-то сказал вдруг в безмолвие безлюдном:
«Ты тоже помог выйти из-под огня!»
И поднял с земли, и в ладони мазутной
С улыбкой коснулся губами меня.

В плавильной печи я повторно родился.
О, сколько души вновь вложили в меня!
И кто-то решил, что довольно я бился
И нужен теперь там, где рОдит земля.

В полях, где недавно снаряды пахали,
Я частью комбайна буду служить.
Кровавую жатву, смертельные палы
Земля поскорей уже хочет забыть.

А я не напомню. Ведь в мирном комбайне
Нет лишних деталей, в чьих атомах – смерть.
Пусть боль остаётся во мне: «Принимаю!
Я, винт. Винт по имени Десять Дробь Шесть».

Ш, ш, ш ш, ш-ш-ш…