Песчинка - IX

Пришествие разложения. А где адвокат всех песчинок? Многим понравится звучание проникнутое такой любовью, настолько сильной, что она делают человеку паршиво. Избавьте его! Он предпочёл бы клинок, а не быть от любви искалеченным страхом на прекрасном берегу океана. При вращении планеты это питательное вещество со сцены снимает ограничения, и, по общему мнению, это является значительным результатом, где музыка сфер синхронизируется должным образом. Да, там они что-то распознают, но я не буду отвечать на вопросы, есть ли там дорога. Посылка снова там и того времени. Как много услужливых, их поклонников, только и зарабатывающих деньги! Смотрите-ка, что-то размытое, рука об руку! Что-то произойдёт. Ключ может сломаться. Кстати. Слился воедино. О, люди ищите встречи у "личности"! Ручаюсь, что этот страх - порождение кризиса. Любовь пишет о драконах? Абсолютная реальность и строгие линии! Это могло бы помочь "я" там, где оно всё ещё улыбается. Там его предел из расслабленного или напряженного момента, из условия и его неловкости, которые, кстати, составляют большинство абстракции.
Несчастный случай! Он потерял там семью, вкусную еду, внимание, но не болезнь иных, на которую они сейчас нападают. Их большинство говорит только "нет". Жадно наблюдая за любым достойным действием, они всё понимают, но отрицают это. Их чистота через страх в бесконечность исканий.
Веди себя прилично! Скажите, какими судьбами во время нашего разговора, вы лишили других покоя! Как они хвастаются собой! Как они щёлкают языком! Им очень нужно это, и они изменяют текст и кричат: «Охотник сгорел на полке, мужчина тоже это сказал. Мы игнорировали вопрос! Такие детали, но как? Это Слово дикое, быстрое как облако, удовлетворённое вашим письмом, и совсем необычное, покрывшее большую часть пути! Приключение! Продолжайте с отсутствующими деталями движение!»
Новый момент: торговля песчинкой! Там старожилы странные новости слышат, что труп  бога все-таки выжил!
Потратив немного времени на очистку, представление заискрилось с новой силой. От таких приспособлений оно зависело: от того, кто играет все роли, кто кричит и о чём, вроде как, может быть, или как на словах разбираться с демоном.
Если мы поймаем тебя, тебе будет хуже, Судьба! Пророк и порок здесь всё исправляет, и то, как выглядит песчинка, соответствует времени. Ах, да это же обретение новой-старой основы!
Ничто никого не волнует. Вы разбиваете то, что непременно не изменится, даже Истину. Теперь вместе все чрезмерно волнуются и не могут переносить, когда появляются ящики, в которых они видят и узнают настоящих себя, а не когда они говорили мёртвому богу свои искривлённые «да» со страшной  улыбкой, о лёгкости которой в общем, и говорить нечего.
Справедливо заметили: «Человек никогда не оставлял богам своей основательной мысли, как и не оставляли её человеку сами боги. Людишки нравились богам только тогда, когда у смертных появлялось просветление, но я спрошу вас, не под статуей ли каждого бога было затемнение и предел? Опять же, вместо того, чтобы быть помешанными, люди снимали свои-чужие ангельские крылья и переставали петь хвалебные песни разлагающемуся трупу. Превосходно то, что они знали, проще говоря, они закрывали глаза на жестокое насилие благого бога, необычайно скорое для песчинок. Знающих это дело проснувшихся, просветлённые убивали. Разве это не верно? И всё же всё то, что, казалось гробом или громом, было мгновением, а кто там лежал, тот беззастенчиво лгал для новых звуков и просветлённых людей! Играй же флейтист на могиле бога, пусть снова звучит меж музыки сфер для всех старая кость! Как это  верно! Зеркало! Макрокосм!»