Tишинa священной пустоты

Приходит осень, холод и туман.
В окошках цветы ледняные по ночам цветут
и туманные сны желтых листвей нам встречать,
говоря друг другу: Смотри, мы снова тут.

Приходит осень и все грани, весь обман
кажется более мягкий. Весь этот домашний уют,
уют домашних заблуждений и невзячности.
Родной! Давай попьем! Без коня в поле,
тоскливо, печально со мною пой!

Изчезает как солнце после пятой
всякая нечисть. Чувствуешь тепло? Этот горящий каминь?
Лондон, Ню Йорк, Париж и Бон
ищет свой обыкновенный чай после пятой
и в катедралах мировых звучит гордое : Аминь!

Чашку дай мне, налевай, лучший слезливый, соленный чай!
И в самоваре врет вода, суп горящий и святой...
Садимся в тьму с тобою, перед дом
и тоскливо, по душе печально со мною пой!

Спою...

Всегда есть самое большое,
самое благородное, блестящее "Но" Повсюду.
Даже если на языке мира только один Аминь.
Всегда есть святость чая убеждений,
прохладность невыносимых оскорблений,
комфорт вседомашних телевидений,
этот горячий правды каминь.

Обиды всей земли вечером в глаза притягивая,
покормившись ненавистей все, что не видно,
в объятиях волн голубого цвета засыпая,
сбежая из боя, сбежая в бой,
со мною, при чаю после пятой, со мною свою правду спой!

В привычки стару более жестоких и диких,
в которых свой чай оставишь в саду под картину цветущих деревцев,
вокруг новой только для тебя созданной темноты,
твой только для тебя созданный приватный сон...
Не надеялись мы на крутое возрождение снова закрытых дверей.
Гудит и мерцает боевой дрон.

Сидишь во тьме, перед домом, в месте, где встретились мы,
где встречаемся, я и ты
в месте, которое только что в туманах нерозвеянных светит,
называя его тишиной священной пустоты,
чтобы не пропал спящих всех героев земли сон.
На крыльях лучшего будущего летит
куда-то в туман. Для кого?
Гудит и мерцает боевой дрон.

Словно непроглядный осенний обман,
в котором душа заблудится – и с удовольствием!
Пока тучи не рассеются,
пока ветер по календарю, как обычно с весной
не принесет песню вечных морских волн,
пока не проснешься в чистый и свежий день,
пока жизнь не победить усталость, нелюбовь и лень,
не узнаешь пейзажа, в котором ты как медведь ложишься осенью спать.
До тех пор остается, как обычно, дарить жертвоприношение
и более всего чего-то ждать.

Можно дождемся надежды чашек чая,
в который свои мечты героев заклиная,
в уюте дома своего рождаем новых бойцов.

Есть мужские клятвы. Честь их памяти!
Всякая плоть, называли ее дущей в теле,
оружие, которое вечно ищет своих противников,
разделяя мир на двоих,
чтобы доказывать свои правды и грань непобедимых мечей.
Своих, наших, ваших, твоих, моих, их ... всяких.
Кормилец ненавидит все, что нельзя увидеть и победить.
Ненавидит тишину спокойствия в храме горящих свечей,
где нет врагов, где нет большого святого "Но".

Но есть все таки желание не только быть.
Слабость и хрупкость доверия в мир.
Есть все таки желание не только быть.
Принадлежит ли только женщинам
нежно любить и просто жить?