Чёрно-белая тахта

На чёрно-белой тахте
Человек барахлел.
Плетясь понуро в хвосте,
Он забыл, то что хотел.
Время превратило в мусор
Его члены крепкого тела.
А живот, наполненный кузов,
Целую ночь болел.
Чёрно-белая тахта
Скрипит постаревшей пружиной.
Мечты, словно город Багдад,
Окружённый несметной дружиной.
Тахта помнит тот бой,
Она помнит те юные годы,
Помнит в замке том трон,
Помнит колодцы и гроты.
В её скрипе помнится мощь,
Мощь защитников замка.
Крики ратников в ночь,
У входного моста давка.
Она помнит все те сражения,
Ту доблесть, отвагу и честь.
Битву на смерть, на поражение,
Так что погибших не счесть.
Но после той битвы замок пустует,
Хроники боя подтёрлись с годами.
В том замке лишь ветер дует,
И не поёт рыцарь даме.
Та летопись канула в лету,
И читатель давно погиб.
Стало понятно, что трудно поэту
Передать всю тяжесть борьбы.
И тот поэт лёг костьми в землю,
Прям как читатель впился в тахту.
Ему и толпа больше не внемлет,
Поэт позабыл толпу.
А тот читатель сам есть поэт,
Но об этом давно забыл.
Ему не пойти ни в бокс, ни в балет,
В старости нету сил.
А в молодости силы добра
Не подпускали врагов к мечте.
Защищая свой детский храм,
Они сохраняли суверенитет.
Они сохраняли тела детали,
Они защищали младую душу,
Они защищали кухню и спальню,
Они защищали воду и сушу.
А теперь этот дряхлый старик,
Что раньше был летописцем,
На чёрно-белой тахте поник,
Играя всю жизнь в бисер.
Он не помнит с годами боль,
Он забыл и всю радость тоже.
Его дряхлая ладонь
Скользит по морщинистой коже.
Зачем же всё было? Зачем?
И тохта ломается, падает.
И дед, как стадо грачей,
Улетает во вселенский кратер.