Грешник

Я не святой. И никогда им не был.
Жил как живу и продолжаю жить...
И пройденной дороги, каждый метр,
Напоминает - прошлое не позабыть.
Его не взять, не выкинуть в помойку,
В надежде что уйдет на свалку лет,
А ты останешься стоять себе в сторонке
С улыбкой излучая теплый свет.
Так не бывает, когда чашу полную пожил,
Как говорят в народе - "есть че вспомнить! "
Попил, подрался, полюбил...
Морщины, шрамы этого никак не скроют.
А в зрелом возрасте виски мои седые,
О многом могут рассказать без слов,
Как уходили самые родные
И близкие, куда то в сторону других Миров.
Я не святой, мне святости не нужно.
И честен главным образом перед собой.
Не понимал того, кто в ночь проглатывал чекушку за чекушкой,
А по утру слепил всех нимбом над туманной головой,
Кто как перчатки - половых партнёров,
Менял направо и налево без проблем,
Затем о ценностях семейных и основах,
С серьезным видом на ушах у собеседников сидел.
Я прожигал себя в подъездах грязных,
Я под гитару так орал, что уходил без сил
И временами вел себя и непростительно, и безобразно,
Но набирался смелости и на коленях о прощении молил.
Во мне конечно ничего святого.
И это никакая в общем-то не новость.
Пусть негодяй, пусть хуже..., сволочь,
Зато хотя бы в курсе, что такое совесть.
Я знаю - боль, отчаяние и грусть.
Во мне дерьма, да хоть совковой выгребай.
Все пережил, перемолол и больше не боюсь.
Я побывал в Аду.
Мне после этого не страшен христианский Рай.
Святое дело, корчить из себя святого
И с умным видом рассуждая о святом
Замаливать грехи на сессиях церковных,
Частично откупаясь, "честно заработанным" рублем.
А я не заплачу священнику, я жадный,
Я лучше детям, что-нибудь куплю,
Жвачек, соков, мармеладок, шоколадок.
Простите, не священников, а дочерей своих и сына своего люблю.
Для них стараюсь. Что в этом плохого?
Учу к другим не лезть и жизни не учить.
Еще раз повторю - во мне нет ничего святого,
Зато свободный, хоть и так совсем не проще жить.
Все умирают рано или поздно
И предстают перед Всевышнего судом.
Такой расклад не исключен, возможно...
Допустим встану, весь обмазанный грехом
И что теперь мне делать, что сказать?!
Ну не умею я святым и чистым притвориться...
Ну что теперь не жить?
Ложиться умирать?
Да поживем еще, чтоб грешной жизнью малость насладиться.