2022 с англ. 01 из Адама Гордона

Об авторе по https://poetandpoem.com/A-G-Stephens и Википедии

Адам Гордон (англ. Adam Lindsay Gordon, 1833 - 1870):  австралийский поэт, жокей,
полицейский и политик. 
Гордон ролучил образование в Англии. Несмотря на успехи в спорте, из Королевской военной
академии его отчислили из-за нарушения дисциплины и плохой успеваемости.
В юности он был очень необузданным и безрассудным, и отец отправил его в Южную Австралию,
где он поступил на службу в конную полицию. Уйдя в отставку, Гордон стал отличным наездникам
участвовал и брал призы в скачках с препятствиями.
Первые стихи опубликовал примерно в тридцатилетнем возрасте. Тогда же он был избран в
парламент Южной Австралии. Гордон неоднократно пытался заняться бизнесом, но делового
чутья не имел, и все его предприятия проваливались; в личной жизни  несчастья преследовали
его одно за другим. Им овладела депрессия, к тому же он неудачно упал с лошади и получил
серьезную травму головы, от которой так и не оправился полностью.
Современные специалисты считают последний стихотворный сборник Гордона важным
произведением австралийской литературы, но по его выходе он особого успеха не снискал.
Финансы Гордона пришли в полное расстройство, он не смог возместить расходы своему
издателю, и застрелился летом 1870 года в возрасте тридцати семи лет.


===================================================


                Прощание Изгнанника

Колышет море толщу вод,
Волнуется оно.
Осенний шторм корабль несёт,
Вздувая полотно.
Простор атлантики кругом
В морщинах, в седине.
Я слёз не лил, покинув дом,-
Что ж нынче плакать мне?

Но как на запад не взглянуть!
Там всё еще светло,
Хоть солнце свой небесный  путь
Почти уже прошло.
Среди пучин багровый диск
Готов улечься спать,
Но утром в туче пенных брызг
Он воспарит опять.

Заблещет вновь держава дня
В сияньи золотом,
Дельфины, зыбких волн родня,
Запляшут за бортом.
И вот, любуясь танцем их,
Вдруг осозна'ю я
За сколько тысяч миль морских
Лежит страна моя!

Вокруг меня со всех сторон
Простор иных морей.
А что мой дом?- всё тот же ль он?-
Поведай мне, Борей.
Простимся, отчий край, пора:
Изгнанник, пилигрим,-
В стенах, родных еще вчера,
Я ныне стал чужим.

И только память
                с корабля
Несёт меня назад.
Меня встречают тополя
У входа в старый сад.
И все отдельные черты
Я вижу как вчера:
Вот птичья клетка, вот цветы,
А вот моя сестра.

Лелеют женщины печаль
В сочувствии святом.
Но мне прошедшего не жаль,
Вздыхать?..  что пользы в том?
Из трубки пыхает дымок
В часы вечерней мглы,
И плещут возле самых ног
Угрюмые валы.

Закат чуть теплится. Смелей
Лети по морю, чёлн!
А капли на щеке моей --
Всего лишь брызги волн.
Мой барк в глухую даль несом,
К неведомой стране.
Я слёз не лил, покинув дом,-
Что ж нынче плакать мне?


Оригинал
AN EXILE'S FAREWELL

The ocean heaves around us still
With long and measured swell,
The autumn gales our canvas fill,
Our ship rides smooth and well.
The broad Atlantic's bed of foam
Still breaks against our prow;
I shed no tears at quitting home,
Nor will I shed them now!

Against the bulwarks on the poop
I lean, and watch the sun
Behind the red horizon stoop ?
His race is nearly run.
Those waves will never quench his light,
O'er which they seem to close,
To-morrow he will rise as bright
As he this morning rose.

How brightly gleams the orb of day
Across the trackless sea!
How lightly dance the waves that play
Like dolphins in our lee!
The restless waters seem to say,
In smothered tones to me,
How many thousand miles away
My native land must be!

Speak, Ocean! is my Home the same
Now all is new to me? ?
The tropic sky's resplendent flame,
The vast expanse of sea?
Does all around her, yet unchanged,
The well-known aspect wear?
Oh! can the leagues that I have ranged
Have made no difference there?

How vivid Recollection's hand
Recalls the scene once more!
I see the same tall poplars stand
Beside the garden door;
I see the bird-cage hanging still;
And where my sister set
The flowers in the window-sill ?
Can they be living yet?

Let woman's nature cherish grief,
I rarely heave a sigh
Before emotion takes relief
In listless apathy;
While from my pipe the vapours curl
Towards the evening sky,
And 'neath my feet the billows whirl
In dull monotony!

The sky still wears the crimson streak
Of Sol's departing ray,
Some briny drops are on my cheek,
'Tis but the salt sea spray!
Then let our barque the ocean roam,
Our keel the billows plough;
I shed no tears at quitting home,
Nor will I shed them now!

===================================================


                В Лесу и на Холмах

Веет ветер весны с окрестных высот,
И на запах летит пчела.
Уловив его, каждый бушмен поймёт,
Что акация зацвела.
Верный конь мой, с тобою вдвоём с утра
Мы проделали длинный путь,
Мы устали, и нынче пришла пора
Нам немного передохнуть.
Я сниму с тебя сбрую, седло, дружок,
Их пристрою тут, на стволе,
Чтобы ты часок поваляться мог
По горячей бурой земле.

Будет нужно, я тебя позову,
Впереди у нас долгий день.
А пока можешь вволю щипать траву
В той вон рощице, там где тень.
Я под старым деревом, как в шатре,
И как будто теряю вес,
Лежа в зелени на моховом ковре
Под лазурным сводом небес.
Я один в этой дикой стране лесной,
В необъятном чужом краю,
И былое въявь встаёт предо мной,
Бередя всю душу мою.


Оригинал
BY Wood And Wold

Lightly the breath of the spring wind blows,
Though laden with faint perfume,
'Tis the fragrance rare that the bushman knows,
The scent of the wattle bloom.
Two-thirds of our journey at least are done,
Old horse ! let us take a spell
In the shade from the glare of the noon-day sun,
Thus far we have travell'd well ;
Your bridle I'll slip, your saddle ungirth,
And lay them beside this log,
For you'll roll in that track of reddish earth,
And shake like a water-dog.
 
Upon yonder rise there's a clump of trees?
Their shadows look cool and broad?
You can crop the grass as fast as you please,
While I stretch my limbs on the sward ;
'Tis pleasant, I ween, with a leafy screen
O'er the weary head, to lie
On the mossy carpet of emerald green,
'Neath the vault of the azure sky ;
Thus all alone by the wood and wold,
I yield myself once again
To the memories old that, like tales fresh told,
Come flitting across the brain.

===================================================


                Охотничья Песнь

Вариант 1

Давайте выпьемте друзья -- за нас, за славный спорт.
Здесь не заботит никого -- ты конюх или лорд.
И если ты охоте рад, и сердцем смел и прям,
То до кармана твоего -- какое дело нам?

Что' смельчаку каприз судьбы, коль скоро всё при нём?
Он может драться мастерски и совладать с конём.
Над робким лишь смеется он, в глазах его задор,
Когда в прыжке скакун его летит через забор.

Пускай ворчат себе ханжи,- играет наша кровь,
Красотки дарят нам свою горячую любовь.
Смотри, алеют их уста, сияет нежный взгляд,
Они всегда нас за труды сполна вознаградят!

Нальём же наши кружки мы и враз осушим их
За спорт, охоту, за подруг, прелестниц дорогих!
За то, чтоб нам всегда везло, за стойкие сердца,
За всех друзей, кто нас в беде не бросит до конца.


Вариант 2

Пьем за общее здоровье, за азартный славный спорт,
За любителей охоты, конюх это или лорд.
Будь ему облава в радость, пусть он в ней находит смак,
Нет преград в лесу и в поле тем, кто выпить не дурак.

И плевать тому на прихоть переменчивой судьбы,
Кто умеет драться насмерть, ставить лошадь на дыбы.
Он над робкими смеется, скачет, не сбавляя ход,
Там, глядишь, забор повалит, здесь поленницу сшибёт.

Пусть ханжи нас порицают,- парни, истина проста:
К нам стремится взор красавиц, нас возносят их уста.
Что' их щедрой ласки слаще, что' вознаградит нежней
За волнения, заботы и труды прошедших дней?

Что ж, наполним-ка стаканы, от души осушим их!
За Охоту, за Трофеи, за Прелестниц дорогих!   
За дары благой Фортуны, за надёжные сердца,
За друзей, что и в невзгодах будут с нами до конца!

-------------------------------------

От переводчика.
Оригиналы по ряду причин обычно более содержательны, чем их переложения.
Здесь, в частности, из исходного авторского текста ясно, что речь в стихотворении идет
о спортивной охоте на лисиц. Она представляет собой целое мероприятие, красочное
многолюдное шоу, которое со временем обросло различными традициями и ритуалами.
Интересную информацию об этом нетрудно отыскать в Интернете.
Такая охота и сейчас практикуется в ряде стран, в том числе в Автралии, на родине автора.
Во второй строфе он приводит местные, современные ему реалии, упоминая, в частности
некоего Бе'ндиго (Be'ndigo), одного из фермеров, прославившегося как непревзойденный
кулачный боец, а также Олливера (Olliver), знаменитого наездника-рекордсмена,
жокея и тренера скаковых лошадей. Эти подробности в переводе опущены.

-------------------------------------

Оригинал
A Hunting Song

Here's a health to every sportsman, be he stableman or lord,
If his heart be true, I care not what his pocket may afford;
And may he ever pleasantly each gallant sport pursue,
If he takes his liquor fairly, and his fences fairly, too.

He cares not for the bubbles of Fortune's fickle tide,
Who like Bendigo can battle, and like Olliver can ride.
He laughs at those who caution, at those who chide he'll frown,
As he clears a five-foot paling, or he knocks a peeler down.

The dull, cold world may blame us, boys! but what care we the while,
If coral lips will cheer us, and bright eyes on us smile?
For beauty's fond caresses can most tenderly repay
The weariness and trouble of many an anxious day.

Then fill your glass, and drain it, too, with all your heart and soul,
To the best of sports ? The Fox-hunt, The Fair Ones, and The Bowl,
To a stout heart in adversity through every ill to steer,
And when Fortune smiles a score of friends like those around us here


===================================================


                Далила (рассказ по картине)

"Светило сошло с небосклона,
Багрянцем окрасился он.
На ложе -- подушки Сидона*
И древнего Тира* виссон.
Лишь ветер вздыхает порою,
Высокие пальмы клоня.
Тебе ли страшиться, герою,
Пришествия нового дня?

Мерцают и кружатся снова
Бесчисленных звёзд светляки.
В шатры для кажденья ночного
Собрались мои земляки.
Послушны святому закону
(Не хмурься, любимый!),- они,
Язычники, богу Дагону*
Возносят хвалы искони.

Давай же завесы дверные
Опустим.  Пусть свечи струят
Сиянье на блюда златые,
На полный нектаром гранат.
Пусть в царственном кубке искрится
Хеброна* густое вино,
И пенье служанки-девицы,-
Пусть нас услаждает оно.

О юности буйной веселье!
О радость свободной любви!
Как жил ты привольно доселе,-
И впредь невозбранно живи:
Господь не ослабит нимало
Сил плоти твоей оттого...
Кто' яростней бился, бывало,
За слово и дело Его?!"

                ***

О нет, берегись ее, воин!
Тлетворна ее красота!
Язык словно жало раздвоен,
И скользкие лживы уста.
От чар ее нету защиты,
И витязь, искусный в войне,
Припав к алтарю Афродиты,
В её истребится огне.

Ты был беспощаден с врагами,
Ты дрался один с их ордой,
Однажды твоими руками
Разорван был лев молодой.
Но вьются волос ее пряди,
Нежна белоснежная грудь,
И ночи с возлюбленной ради
Ты дашь ей себя обмануть.

Уснешь ты под сладкое пенье
Под кровом ночной темноты,-
И лезвия прикосновенье
Едва ли почувствуешь ты.
Жила' в волосах твоя сила,
Ты был своим Богом храним,
Но выстрижет кудри Далила
Движением ножниц одним.

О, чьих это факелов блики,
И чьи раздаются шаги
И дикие слышатся клики?--
В жилище вломились враги.
Настала минута расплаты,
Но взяли тебя не в бою.
Самсон, берегись!  супостаты
Явились по душу твою.

-------------------------------------

От переводчика, по разным интернет-источникам.

Далила: в Ветхом Завете -- женщина, предавшая богатыря Самсона. Вызвав своей красотой его
беззаветную любовь и преданность, она выведала секрет исполинской силы Самсона и выдала его
злейшим его врагам, филистимлянам.
Некоторые комментаторы Библии полагают, что в образе прекрасной обольстительницы воплощен
сам дьявол.

Самсон: ветхозаветный герой, прославившийся своими подвигами в борьбе с филистимлянами,
поработителями израильтян.
Будучи от рождения посвящён Богу, он никогда не стриг свои волосы и с детства обладал невероятной
силой.  Когда однажды он встретил льва, который хотел броситься на него, Самсон схватил зверя и
разорвал его руками.

Случилось, что авантюрист и гуляка Самсон поддался страсти к коварной филистимлянке, красавице 
Далиле. Ей удалось узнать секрет его силы. "И усыпила его Далила на коленях своих, и призвала
человека, и велела ему остричь семь кос головы его. И начал он ослабевать, и отступила от него сила
его."  Тогда она разбудила героя, воскликнув «Самсон! Филистимляне идут на тебя».
Утративший силу Самсон был схвачен врагами, ослеплён, закован в цепи и брошен в темницу.
Через некоторое время филистимляне устроили храмовый праздник, на котором благодарили
своё божество Дагона за то, что он отдал в их руки Самсона. Между тем волосы Самсона
успели отрасти, и сила стала возвращаться к нему. «И воззвал Самсон к Господу и сказал:
Боже! вспомни меня и укрепи меня». И голыми руками он обрушил здание, и в развалинах
вместе с ним погибло множество врагов.

На тему этого предания создано большое число произведений во всех жанрах и родах искусства.
В частности, известно множество живописных полотен, исполненных по данному сюжету.
Какое именно имел в виду автор, "пересказавший" картину, вычислить трудно.

См. также https://history.wikireading.ru/55810

--------------------------------------

* Сидон, Тир, Хеброн: древнейшие и богатейшие города Ближнего Востока, в наст. время
     соответственно Сайда и Сур в Южном Ливане и Эль-Халиль в Палестине.
* Дагон -- один из главных богов язычников-филистимлян.
-------------------------------------

Оригинал
Delilah  [From a Picture]

The sun has gone down, spreading wide on
The sky-line one ray of red fire ;
Prepare the soft cushions of Sidon,
Make ready the rich loom of Tyre.
The day, with its toil and its sorrow,
Its shade, and its sunshine, at length
Has ended ; dost fear for the morrow,
Strong man, in the pride of thy strength ?

Like fire-flies, heavenward clinging,
They multiply, star upon star ;
And the breeze a low murmur is bringing
From the tents of my people afar.
Nay, frown not, I am but a Pagan,
Yet little for these things I care ;
'Tis the hymn to our deity Dagon,
That comes with the pleasant night-air.

It shall not disturb thee, nor can it ;
See, closed are the curtains, the lights
Gleam down on the cloven pomegranate,
Whose thirst-slaking nectar invites ;
The red wine of Hebron glows brightly
In yon goblet?the draught of a king ;
And through the silk awning steals lightly
The sweet song my handmaidens sing.

Dost thou think that thy God, in His anger,
Will trifle with nature's great laws,
And slacken those sinews in languor
That battled so well in His cause ?
Will He take back that strength He has given,
Because to the pleasures of youth
Thou yieldest ? Nay, God-like, in heaven,
He laughs at such follies, forsooth.

Oh ! were I, for good or for evil,
As great and as gifted as thou,
Neither God should restrain me, nor devil,
To none like a slave would I bow.
If fate must indeed overtake thee,
And feebleness come to thy clay,
Pause not till thy strength shall forsake thee,
Enjoy it the more in thy day.

Oh ! fork'd-tongue of adder, by her pent
In smooth lips !?oh, Sybarite, blind !
Oh, woman allied to the serpent !
Oh, beauty with venom combined !
Oh, might overcoming the mighty !
Oh, glory departing ! oh, shame !
Oh, altar of false Aphrodite,
What strength is consumed in thy flame.

Strong chest, where her drapery rustles,
Strong limbs by her black tresses hid
Not alone by the might of your muscles
Yon lion was rent like a kid !
The valour from virtue that sunders,
Is reft of its nobler part ;
And Lancelot's arm may work wonders,
But braver is Galahad's heart.

Sleep sound on that breast fair and ample ;
Dull brain, and dim eyes, and deaf ears,
Feel not the cold touch on your temple,
Heed not the faint clash of the shears.
It comes !?with the gleam of the lamps on
The curtains?that voice?does it jar
On thy soul in the night-watch ? Ho ! Samson,
Upon thee the Philistines are.


==================================================


                Фрагмент

Цветок, с утра невинный, тонкий яд
по каплям копит, и в вечерний час
сильнее источает аромат,
и слаще одурманивает нас.

И те, кому Фемидой суждено
идти на казнь,- когда настанет срок
пьют перед смертью терпкое вино,
а не простой лозы безвкусный сок.

И в песне ведьм, какой бы ни была
гортанною и дикою она,
в смешеньи нот отчаянья и зла --
волшебная поэзия слышна.

И тот соблазн, что нам внушает бес,-
он будет глубже в нас укоренён,
чем шопот, доносящийся с небес,
сколь бы блажен и ясен ни был он.


Оригинал
A FRAGMENT

They say that poison-sprinkled flowers
Are sweeter in perfume
Than when, untouched by deadly dew,
They glowed in early bloom.

They say that men condemned to die
Have quaffed the sweetened wine
With higher relish than the juice
Of the untampered vine.

They say that in the witch's song,
Though rude and harsh it be,
There blends a wild, mysterious strain
Of weirdest melody.

And I believe the devil's voice
Sinks deeper in our ear
Than any whisper sent from Heaven,
However sweet and clear.


==================  FIN  =================================
=====================  FIN  ==============================
=========================  FIN  ==========================