Август... так мало осталось...

Август... так мало осталось...
И небо сереет, и дождь...
Бледнеют, хиреют астры. Усталость.
Старость. Стылость.  Сырость.
Сирость.
Спаси, сохрани, Бож!

Ещё вчера были ярки... Увяли.
Скукожились. Ссохлись. Слышь, хруст и треск.
Свет источали нетварный, сияли...
Иссякли - патина, тусклый блеск...

Дождём их сбило набок всех вместе,
Лежат бок-о-бок, горюют, горчат
Осенью... не выйдет жених к невесте
В этот израненный грустный сад...

Где паутина ловит и капли,
И мушек - не ведают календаря...
Пяльца мерцают гордячки-Арахны
На покрывале, горюя, горя...

Страсти иные волнуют душу.
Суставы ломит. Горошек вот
Створки раскрыл, как фалды, и тушем
Лущит сам себя, как пулемёт...

Его завитки и вьюнок ползучий
Ещё надеются: Всё впереди.
- Напьёмся вот, вырастем, станем лучше,
Случай представится... Ввысь!
- Не жди!..

Отцы и дети. Вечные темы.
Старцы и юноши. Опыт и страсть.
Цепкие пальцы, набухшие вены
Стеблей. Сухие - готовы пасть.

То мокро, то сушит и зноем душит,
То солнце жарит, то вдруг гроза
Таким проливным ошарашит душем,
Что просто не верится, трёшь глаза...

И вдруг, из этой небесной хмари
Иль солнца слепящей знойной жары -
Белый храм выплывает как марево.
Парус. А рядом - астры-шары.

Тут - разноцветные, там - золотые,
Высокие - маковками церквей.
И понимаешь: жива Россия.
Цветы - навсегда. Все - дети детей.