Алиса и белый котик

Душа моя, бросай ты воевать с клопами.
Оденься.
Ну, хотя бы в неглиже!
Ведь было же когда-то восемнадцать,
чай, голышом отбегалась уже?
 
И я прошу тебя:
* не надо мучить кошек;
* не надо петь на полную луну;
* натягивай исподнее в горошек;
* навоз не трогай - люди не поймут.
 
Не стоит путать междурамье с зазеркальем,
царапать гвоздиком в горячке мне стихи.
На форточке ты больше не катайся!
Давай, снимай...
Нет, стоп! Я про ЧС!...
... Окстись же!
 
Уи-и-и-и-и-и....
 
© Copyright:  Клиренс Лерой. «Алисиада»
________________________________________________

INTRO

Стоял летний день.
Алисе было лениво.
Стоял рядом пень.
Хорошо стоял, красиво.
Жужжали жужжалки разные - мухи, бабушки подъездные.
И тут Алиса запела...
 
Хорошо запела, с надрывом,
с многоголосьем.
В общем, пела со знанием дела.
И вой этот нёсся
над долами и нивами,
над горами и реками,
над свистящими раками,
дремучими буераками.
Через тридевять земель,
сквозь Ефимов, да Емель,
и донесся до белого котика.
 
[благо - не белочки]
 
Захныкали серые котики -
от песни Алискиной
враз разболелись животики.
Котики полосатые оказались самые умные,
одели шапки ушанки и ушли в лес на лыжах.
 
И только беленький выжил.
Поскольку родился глухой,
жил в лесу, питался ухой,
был чуток диковат
и играл на гитаре.

СКАЗ ПРО АЛИСУ И БЕЛОГО КОТИКА

У кучки ароматного навоза жила-была...
Ну, скажем, Роза.
 
[хотя, не стоит - д’Альвадорец, Бразилия и обезьяны...
тут сплошь изъяны]
 
Пусть Алиса!
И не жила, а отдыхала!
 
Стихи писала, всякий бред.
Но бред был редкий! На обед.
А к ужину ей нужен был
силлабненько-слабительный гарнир.
 
На тумбочке у сеновала, зачитанной до дыр,
тихонько книжечка лежала.
 
[для «чтобы не забыть», конечно.
и стихов,
которые она изобретала,
когда не пела]
 
В самом деле!
Ну что всё время не о том?
Ведь речь о котике!
 
Которого конечно звали...
Нет, не Том.
И нет, не звали.
 
Он белый был - сам по себе.
Поэтому и жил на сеновале,
а не в Алискиной избе.
 
Кот вредный был. Что тот навоз у Розы!
Днём шлялся, по ночам кричал.
А между этими делами
у поэтессы подворовывать начал.
 
[вы скажите - «так вот! где совесть?»,
но я вас гневно осажу.
про совесть вы не беспокойтесь,
она где надо.
но не покажу!
имейте хоть чуток стыда - не стоит вам глядеть туда]
 
Так вот, сей белый, белый кот стал воровать чужие буквы.
И благо, пойман был почти с поличным.
Казалось бы, что всё отлично, но букву он успел сломать.
Алиса долго не могла писать. Ведь кот украл любимый знак.
Он мягкий был, удобный.
 
Как жить теперь?
Стихи писать?
 
Никак!
 
Сказ, дело долгое, хоть и простое.
Алисы горе - тяжело!
Рыдает город и село.
Навоз рыдает [что у Розы].
Из этой благородно-преклонённой позы
никак не выйти...
вроде
как бы...
 
Но!
 
Та фея, что меняет денежку на зубы,
мышей на лошадь, тыкв на тарантас,
прослышала про горе, что у нас,
и враз решила - «С алфавита не убудет»!
 
С тех пор «не рыба и не мясо»
на нашем сеновале не живёт.
Поэзия там прёт и скачет!
Роняют Тани с сеновала мячик,
и обезьянка-рукомойник прячет
в Алискиной груди лицо.
 
Теперь Алиса знает цифры,
поэзию, верб... лерб... чего-то там.
И может твёрдо знаком твёрдым
обидчиков своих
по наглым мордам...
 
Короче, может отомстить за дам!
 
А котик?
 
Белый, мягкий котик
мурлычет что-то о своём,
он ведь оглох от пения Алисы
и благо,
мягкий знак при нём.