Каширинская хата...

С посудой горка, печь, ухваты,
Над рукомойником паук,
Живет Каширинская хата
Словно таинственный сундук.

Ворчливый дед сжимает розги,
Зорька в воде как постный борщ,
Архиерейские наброски,
Обычный крест, вскипает ночь.

Перо гусиное и шуба,
Тальма, стеклярус и часы,
Комод из треснувшего дуба,
Резная спинка тишины.

Зеленым луком луч Селены
Растет из полумягких туч,
Сидит мещанин осовелый,
Краснеет на письме сургуч.

Память облизывает ложку,
На ней ведь капли бытия,
Искрится штоф, дымит картошка,
Вот только умерла семья.

Куда пропал Алеша Пешков,
Каширин дед, бабуля, брат,
Закат, жестокая насмешка,
В церквушке взорванной набат.

Огонь распустит хвост метелкой,
Заколосится вкусно мрак,
Девчонка рыженькая с челкой
Сожмет подаренный пятак.

Будет так больно, будет сладко,
Россия в фартучке из слез,
Земелька горькой шоколадкой
Лежит меж вафлями берез.

Плохо скрываемое счастье
Под голодухой из овса,
Амбар, красильня и причастье
Для Алексея, пацана...

Глаза зажмурив Бог ласкает
Бездольной Родины шитье,
Последний нищий воскрешает
России древней бытие.

Висит енотовая шуба,
Христианский памятник открыт,
Закат целует землю в губы,
Никто не умер, не забыт...
Не плачь, Алешенька, голуба,
Кровью Христа твой грех омыт.