Одиссей на Итаке

Стоило ль плыть всей Элладой, жертвовать славой царей,
гнить на далёких брегах, от ностальгии старея,
ради чужой-то бабы, чтоб возвращаясь к своей,
всё потерять по пути - и друзей, и трофеи?

Знать, потому неотступной следует с малых лет
тенью - за каждым своя - свита побед и бедствий,
что для богов, творящих замысел и сюжет,
только причины важны... а суету последствий

смертные пусть разбирают, лишь суету сует
множа при этом в размерах почти несусветных,
и обрастанье которой, лучше иных примет,
и отличает как раз их от бессмертных.

Как и удел скитаний... Для вездесущих богов
нет ни пространства, ни времени... Боги
именно нас выбирают эквивалентом часов,
с помощью нас измеряют земные дороги.

Но сколь ни длиться скитаньям, слухи всегда длинней
и отсылают любого, кого коснутся,
если не дальше, чем царство теней,
то без малейшей надежды оттуда вернутся.

Я ведь и сам частично родом из небылиц
(как хлопотлива молвы быстроногая нимфа!),
даром, что сыну родному больше по вкусу пришлись
россказни не об отце - о персонаже мифа.

Буйная поросль слухов - от одного-то словца! -
пуще лохмотьев, морщин преображает скитальца...
Если загар скитаний смыть как-то можно с лица,
то не стереть ничем с маски посмертного глянца.

Волны бегут с опозданьем где-то на двадцать лет...
И неспроста - столь величьем своим упивался! -
эпос закончился фарсом... и смысла нет,
опыт трагедий пройдя, воскресать для фарса.

Поворотить бы обратно, если бы ведать где
это «обратно»... Волна, бег свой начав однажды,
путь навсегда отрезает самой воде
той же водой обратиться дважды.

Знать, для скитальца не может быть возвращенья домой,
как для реки - возвращенья к своим истокам;
и никаким героям не сладить с людской молвой,
опережающей их и по делам, и по срокам.