он видел только камуфляж, но говорил

он видел только камуфляж, но говорил
о лете красном, землянике у пенёчка;
он слышал только рёв мотора но воспел
рулады птиц и соловья на тихой зорьке;

покрытый струпьями, экстазы наблюдал
китов, касаток, кашалотов и кальмаров;
он балалайку от кастрюли еле отличал
но пел о космосе гитарном и органах;

органы с ножками, как путники в ночи,
поёживались и в слюнях верблюжьих
играли славу божию, росой
смывали предсказания ненужные;

везли составы радугу из красок
и громыхали гимны между шпал
а на Шпалерной оглянулась русская Ахматова,
всё разглядеть пыталась русский план промежду скал;

и альпинисты снаряжение везут
через сады где сохнут девы спелые,
на блюде голову грабители несут
святого древнего, не знают —

какие деньги им хранители диковинок
за это отдадут и сколько лет присудят,
ежели поймают,
что с ними прокуроры сделают;

и выходила старица на берег на крутой,
лицо монгольское подтяжками звенит,
и распевает песенку о санкциях, варган
сигналы шлёт в туманность андромедную

и синусоидой, прошил орнаментом башкирским,
 рожками оленьими космический зенит.