Гарь

Эти жуткие пейзажи: 
Крыши города в слое сажи, 
Стены чёрные, будто прогнили, 
Прокоптились и гарью покрылись. 

Испещрён потолок целиком, 
Словно сито весь в дырочках дом. 
Изрешёчен и труп на полу, 
Кровь в прострелах свернулась в смолу. 

Ветер носит сквозь дырки золу, 
Колыхается темень в углу. 
Запах жжёной резины и пластика, 
Запах крови от тела соратника. 

Тьма в углу растекается вширь, 
Как мазута болотная гниль. 
Словно липкие лапки мокриц, 
Сумрак стелется вдоль половиц. 

Паутина сгорела дотла, 
Насекомые вымерли. Тля 
Только ползает по мёртвой почве, 
Ищет светло-зелёные почки. 

Пауки расползлись по домам, 
Закопались подальше во хлам. 
Если ты приподнимешь одежду, 
Одеяло откинешь как прежде, 

Они спешно полезут гурьбой, 
Шелестящей ползучей толпой. 
Как безумные, не озираясь, 
Заберутся на грудь опасаясь, 

Что вокруг всё давно умерло, 
Ты одно здесь живо существо. 
Окна выбиты, только осколки 
Дребезжат на ветру, как иголки. 

Выйдешь сквозь незнакомый подъезд, 
Загорожен обломками въезд. 
Как разорванный нерв арматура, 
А асфальт, как горбы у верблюда. 

Из земли полувывернут столб, 
Как хребет обглодал его волк. 
Перетрётся и прутья развалятся, 
С жутким грохотом о земь ударится. 

По угольям посмертной пустыни, 
По угодьям, когда-то родимым 
Бродят стаи бездомных собак, 
Их на зверства толкает как страх, 

Так и голод, потерянность в мире, 
Нищета придавила их гирей. 
Миллиарды сердец отсчитали, 
Миллионы людей отчитались. 

Одни создали и применили, 
Но они вместе с нами прогнили. 
Чернозём прожуёт даже тварей, 
Он проглотит, сомнёт, переварит 

Честных, добрых он тоже вберёт, 
Аккуратно засунет их в рот. 
В его чреве-пещере оскаленной 
Мертвечиной несёт и фекалией. 

Он все пакости живших людей 
Соберёт, перетерпит в себе. 
Ты разломом несчастных добей, 
Челюстями больных перебей 

И костями их хрустни скорей! 
Всех калек не душевных кровей. 
Желтизна, пузыри на лице 
Почерневшие зубы, пинцет 

Ты возьми, забери это всё 
И ошмёток – от кожи мешок. 
Задымление режет глаза, 
Они цвета небес полотна. 

Небо красное, где-то серое, 
А глаза закатились, белые. 
Как холмы поднимают лохмотья 
Гвозди, палки, осколки и прутья, 

Что проткнули насквозь мяса плоть, 
Над ним мухи кружатся и вплоть 
До конца тела их разложения, 
Они будут питаться гниением. 

Проедят мозг, глаза изнутри 
Его внутренности разверни, 
Намотай на бревно – только так 
Сможешь временно диких собак 

Ты отвлечь от живого себя. 
Уноси ноги парень, нельзя 
Оставаться живому средь них, 
Среди мёртвых, и дохлых, и злых. 

Человек по инстинкту боится, 
На краю высоты он страшится, 
Ведь внизу колья, острые пики, 
Раздерёшь своё тело до криков. 

От удара лицо превратится 
В ало-красную мяса кашицу, 
Кости вдвинутся внутрь лица, 
Ощутишь каждый вздох до конца. 

Каждый дюйм отдаёт болью. Тело 
От таких жутких зверств онемело... 
Хрип – вот всё что ты можешь сказать, 
А в мозгу нервных импульсов гвалт. 

Подбегаешь к воде – вот спасение, 
Она высохла, лишь наводнение 
Мало-мальски смочило кору 
В эту знойную лета пору. 

Жар идёт от всего. Каждый выстрел 
Громыхается эхом небыстрым, 
Затихает и гаснет вдали. 
Перестали светить фонари, 

Вся проводка давно заискрила, 
Прогорела, оплавилась, вскрылась, 
Оголила металл. Ураган 
Вместе с молнией гром отыскал. 

Нет растений, воды даже нету... 
И так стало со всей-всей планетой, 
Это некие злые умы 
Положили начало войны. 

2022