Город

Комсомольские пруды

Возвращаясь из столицы, после дождичка в четверг,
не спеши в передовицы – посети знакомый брег.

Несмотря на близорукость и забывчивость минут,
поищи себя и юность среди горестей и смут.

Кособокость узких улиц поменяет рок на блюз,
на природе среднерусской спит под ряской старый пруд.

На задворках старой школы жизнь проходит не спеша:
те же птицы, те же пчёлы – исцеляется душа.


Пионерский проезд

Скинув лёгкие пожитки
и нелёгкое житьё,
с расторопностью улитки
быт проверю на быльё.
От проспекта до окраин
пара улиц и дворов,
тишина и запах гари.
Будь готов! Всегда готов!

В этом городе наивны
были звёзды и слова…
Жизнь пройдя до середины,
ищешь с летошним родства.
Твердь знакома до щербинок:
та же улица, фонарь…
Ты пока ещё не инок,
но давно и не бунтарь.

Где лентяи и простушки,
изучавшие «жи»-«ши»?
Где горластые лягушки
и бесстрашные  стрижи?
…лето в парке колобродит,
племя младостью живёт –
может быть не всё проходит:
Соломон, по счастью, врёт?



Башня

Она стоит над городом вальяжно,
господствуя над миром этажей:
там наверху – то ветрено, то влажно,
а по зиме и вовсе –  не елей.

Меняются сезоны и чинуши,
ломаются то копьи, то бразды,
Метеомачта служит, служит, служит,
не замечая тщетной суеты.


Морозовская дача

В Нижнем парке на пленэре
Пахнут красками слова.
Чьи-то дети, чьи-то звери
И, меж сосен – синева.

Целый месяц на пленэре
Изучаем светотень –
В чисто-плотной атмо-сфэре
Обучаем даже пень

Где-то там бушуют страсти,
…что нам Киев и Москва –
Холст не делится на части,
Без корней мертва трава.

Тихо-тихо на пленэре,
Лучезарно льётся свет
И, в куинджевой манере,
Бог рисует наш портрет.