Беженцы

Войска покинули город,
Бесследно растаяв в ночи.
Настал тяжелый период -
Ведь было начало войны.
Рассвет Одесса встречала,
Все куда-то спешил народ.
Встав у морского причала,
Всех беженцев ждал пароход.
А мать детей торопила,
Все что-то совала в рюкзак.
Вдруг загудела машина,
На отъезд подавая знак.
Лишь на последней минуте
Их всех посадил пароход.
А в трюмах, скопившись, люди
Родной покидали свой порт.
Мать облегченно вздохнула,
Будто сбросив тяжелый груз.
Потом на детей взглянула,
С лица отогнав быстро грусть.
Молча дочурка стояла,
И, будто бесценный тот дар,
Крепко к себе прижимала
Со старою скрипкой футляр.
Что подтолкнуло девчушку
В тот самый последний момент
Вдруг взять с собой не игрушку,
А сложный на вид инструмент?
Видимо что-то такое,
Почувствовав, знала она...
Война отняла святое,
Их детства лишила война.
Судно их сильно качало
И всем было трудно дышать.
Чтоб дочке полегче стало,
С ней вышла на палубу мать.
Как было зловеще море,
Всему небо сеяло смерть...
Стояли на палубе двое,
На них было страшно смотреть.
Когда бомбы падали близко,
То судно трясло всякий раз.
Девчушка была в зоне риска
И в то место упал фугас.
Ужасы этой картины
Я здесь не берусь описать.
Своей дочурки любимой
Лишилась в мгновение мать...
Потом, железной дорогой
И по незнакомым местам,
Уставших, полуголодных
Их вез в неизвестность состав.
Незаживающей раной
Та боль оставалась в груди.
Мозг мыли терзали упрямо:
"Что будет еще впереди?"
А на руках сынишка
Остался, в пути ослабел.
Лежит он, его не слышно,
Похоже сынок заболел.
Ручонки свои раскинул,
Все тельце горит как огнем.
Неужто их Бог покинул
И мать потеряет его?
А рядом шепчутся люди,
Что тифом мол болен малец.
Что тиф этот всех погубит,
И ждет всех один лишь конец.
И матери, горем убитой,
Остаться в вагоне не дали.
У будки той, всеми забытой,
Вещички их в снег покидали.
Держа ослабевшее тельце,
Его потеплей завернула.
Желая хоть как-то согреться,
Мать к будке с ребенком шагнула.
А в будке той маленькой,тесной,
Кое-как разместившись вдвоем,
Они были все ж таки вместе
И хоть было на время жилье.
А утром, собрав все дровишки,
Мать разожгла костерок.
Водой напоила сынишку -
И стал тот целебным глоток.
Немного ему полегчало
И жар постепенно спал...
Было хорошим начало,
Сынок  выздоравливать стал.
Селенок он стал набираться,
Просил постоянно поесть.
Мать сыну боялась признаться
И в том, что запас вышел весь.
Однажды, на поиски пищи,
С собою мальчонку взяла.
Свое покинув жилище,
Она на людей набрела.
Увидев больного ребенка,
Люди решили, что тиф
С собою несет попрошайка,
И подняли страшный крик.
Не помнит, как подхватившись,
Назад убегала она.
Война ее сделала нищей,
Во всем виновата война.
Что с ними дальше-то будет?
Никто не хотел им помочь.
Как были жестоки люди,
Когда прогоняли их прочь.
Решает мать не сдаваться,
И эта попытка не в счет.
Чтоб как-то еще продержаться,
В аул она снова пойдет.
А наступившее утро
Не значит уже ничего.
Мать, с сыном прощаясь будто,
Расцеловала его.
Сдержав набежавшие слезы,
Последний свой бросила взгляд.
Она понимала, что может
Уже не вернуться назад.
Вся жизнь перед ней пробежала.
Вернувшись опять в тот кошмар,
Мать вспомнила вдруг как держала
Дочурка со скрипкой футляр.
Что, своим появленьем,
Она ей хотела сказать?
Превозмогая волненье,
Вновь скрипку взяла в руки мать.
Отбросив крышку футляра,
Своим не поверив глазам,
Вдруг в голос она зарыдала
От того, что увидела там.
Конфеты, с песком смешавшись,
Образовали комок.
Тяжелой минуты дождавшись,
Все это нашлось в нужный срок.
Мать с сыном ложками ели
Такую сладкую смесь.
Голод они одолели,
А с ним одолели и смерть.