ЗОВ

Сплетаясь в кружево, созвездия поют Вечную песнь познавания.
Ночь, ласкающая землю, и день, озаряющий мир, поют неустанно о Вечном Дозоре.
Путник усталый на камне сидит одиноко, сердцем тоскуя о дальности звездных миров.
Эхо Вселенной волнами к планетам разносит нежный, пленящий на веки веков, несмолкающий, трепетный, Высшего Космоса Зов.
Путь сквозь Вечность: идущий из ниоткуда и стремящийся в неизвестное странник.      
Его стопы касались самых диковинных троп, и руки его творили несказанное чудо, которое вызывало трепетное благоговение у прохожих, спешащих по своим делам.
В суете и спешке, они все же останавливались возле человека, творившего чудо.
Этот странник творил себя.
Он все время спрашивал дорогу, но никто не отвечал ему.
Кто-то был слишком занят, чтобы уделить внимание бедному нищему страннику, не имеющему в руках ничего, кроме четок, другие лишь удивленно пожимали плечами, не зная, что ответить сумасшедшему, который спрашивал дорогу...в Вечность.
Они не понимали, как можно, спустившись в глубину, достичь вершины.
Так одиноко вершил свои странствия ищущий вечности путник.
Много прошел он, о том знает сердце и дух.
Чуткое ухо услышало музыку сфер, и созерцало небесного храма виденье зоркое око, идущего вечным путем.
Кроткое сердце склонялось в незримом поклоне пред встречным прохожим, и каждый любовью и ласкою был одарен.
Его добрый взгляд был ответом всегда на ярую злобу противников света.
На тернии далекого пути смотрел как на ступени, что к храму озарения ведут.
Искал сокровище, запрятанное в камне.
Тот камень был посланником планет.
Заветный путь указан был ему.
Украсить достижения духовного венец.
И не в короне царской он сиял, и не лежал с богатствами в казне, но бедный странник стал его владельцем.
Багряный свет пролил в венце терновом, одетом на главу простого человека.
Трудом достиг высот священных, жар устремления в груди его пылал.
Шел, прижимая к сердцу светлый камень, - в нем он спасение и счастье отыскал.
Песнь величайшую страданий пел просветленный его дух.
Знал ночь сердечных возлияний и поднятых в молитве рук.
Он, звал, тоскуя, образ светлый и взор на небо устремлял. 
Искал он долго луч планетный, вздыхал и плакал, звал и звал.
И сердце вспомнило о чуде, как сотворил он сам себя, неся прекрасный образ людям, всю жизнь страдая и любя.
Узрив себя, нашел он свет, ведомый нежною рукой.
В своём сокровище с планет хранит он вечно образ твой.