Знакомый незнакомец. Поздняя любовь Ф. И. Тютчева

 
В одном из писем Фёдора Ивановича есть замечательные слова: "Весна - единственная революция на этом свете, достойная быть принятой всерьёз, единственная, которая, по крайней мере, всегда имеет успех".
В 1850 году Фёдор Иванович Тютчев вновь встретил свою весну - Елену Александровну Денисьеву, ей было 24 года, она училась в Смольном институте вместе с его дочерьми от первого брака...
Происходила она из старинного дворянского рода, некогда богатого, но к тому времени изрядно обедневшего из-за мотовства отца, который служил теперь где-то в провинции. Матери лишилась еще в раннем возрасте и жила у maman, как называла свою тетку, заменившую ей мать.

Любовь к Денисьевой вспыхнула сразу, как будто что-то ударило в сердце. Впрочем, и раньше ему доводилось испытывать подобное - натура у него была пылкая, часто увлекающаяся "земными очарованиями", он жил сердцем и много любил. Был дважды женат, оба раза по любви и оба раза на вдовах.

 Эрнестина Фёдоровна замечала знаки внимания своего мужа к подружке дочери, но не придавала большого значения им, так как привыкла к мимолетным романам Федора Ивановича. Увлёкшись Лелей, сорокасемилетний поэт неожиданно для себя был потрясён, когда понял, что девушка ответила на его чувства так страстно и самоотверженно. Камергер Тютчев был пленён юной смолянкой настолько, что даже подыскал и снял квартиру для встреч с красавицей.
Роман Тютчева и Денисьевой развивался бурно, став предметом многочисленных споров и сплетен в высшем обществе.   Девушка оказалась беременной, и это накануне выпуска! От неё отвернулся свет,  проклял родной отец, её не принимали в обществе...Тем не менее, наперекор молве, злословью света, Тютчев, ни минуты не задумываясь, принес в жертву своей любви блестящее положение в обществе, не обращал внимания на недовольство двора, и можно было счесть, что он бравирует перед общественным мнением.

О чем это говорит? Только о глубине его любви, о том, насколько сильно был он увлечен.

Утешение Елена Денисьева находила в молитвах и Боге. Оказалось всё очень непросто, но рядом была тётушка, несколько подруг и Он, любимый и единственный (для Лели это было главным). Весь смысл существования для Елены теперь был в Тютчеве, и красавица была готова не только сегодня, а  всю жизнь ждать и любить его. Через два месяца у них родилась девочка.
Елена была уверена, что перед Господом они едины и духом, и телом, а значит, она жена самая настоящая, даже более, чем его две официальные  жены. Денисьева принимает для себя решение: такой брак — это Божье соизволение. Поэт сумел внушить ей, что по церковным правилам он не имеет права более венчаться, и создание совместной семьи невозможно.

Их роман продолжался 14 лет, до смерти Елены Денисьевой,которая отдала ему всё - молодость, любовь, доброе имя , здоровье и саму жизнь, не только свою, но и детей, родившихся у них. Он посвящал ей удивительные стихи, но когда она попросила, чтобы при издании было сделано открытое посвящение, он отказал. Рассказывая об этом, Борис Зайцев добавляет: "вышла ужасная сцена, вполне из Достоевского". Как это по-мужски. Не сцена - крик исстрадавшейся души, которую лишили и этого последнего пристанища.
Однако , быть на положении любовницы более  14 лет,  родить любимому человеку троих детей и по-прежнему быть парией для людей своего класса сложно.  Временами добрая и высококультурная Елена,  была не в силах сдерживаться, срывалась, и чем дальше, тем более частыми были проявления её отчаянного протеста против существующего положения. Тютчев понимал, что её упрёки справедливы, но в отношениях наметилось охлаждение.

 Поэт оказался в непростой ситуации: одновременно в его судьбе оказались две женщины. Одну -Эрнестину Фёдоровну-  он называл любимой, своим счастьем, не мог жить без неё.
И в то же  время  он прекрасно понимал, что не способен ответить с такой же силой на чувства Елены, которая   не винит поэта за то, что его чувства к ней угасли. Эта девушка  оказалась  сильным человеком.  Она  готова  была принять и понять даже предательство  любимого человека, была в силах прощать — и прощала.
Фёдор Иванович периодически   стал уходил из семьи, но вновь  возвращался  к  Елене,  и в то же время   регулярно писал жене - Эрнестине Фёдоровне - длинные письма:

 "О моя милая кисанька, мне невыносимо грустно. Никогда не чувствовал я себя таким несчастным - и это посреди всего блеска, всего великолепия неба и летней поры. Я нуждаюсь в твоём присутствии, в одном твоём присутствии. Тогда я снова стану самим собой, овладею собой и опять сделаюсь доступным добрым и мягким влияниям извне..."

Или: "Благодарю, моя милая кисанька, за твоё драгоценное письмо, хотя оно и совсем напрасно прикинулось таким решительным и угрожающим, чтобы придать себе важности. Каждое твоё письмо является для меня письмом единственным, и я охотно сказал бы тебе причину, но предпочитаю, чтобы ты сама её угадала..."
Эти письма жене   были написаны в 1854 году - в первой трети его романа с Денисьевой...

А у Елены Денисьевой  ,  видимо на нервной  почве,   открылась скоротечная  чахотка, с которой врачи не могли справиться.    Елена Александровна  умерла  в  августе  1864 года. Фёдор Иванович  неотлучно был около неё в последние минуты жизни:

Весь день она лежала в забытьи,
И всю её уж тени покрывали.
Лил тёплый летний дождь - его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала - увлечена,
Погружена в сознательную думу...
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
"О, как всё это я любила!"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Любила ты, и так, как ты, любить -
Нет, никому ещё не удавалось!
О господи!.. и это пережить...
И сердце на клочки не разорвалось...

  Очень скоро вслед за матерью ушла их дочь Лёля - с тем же диагнозом: скоротечная чахотка на фоне нервного расстройства. Ей было уже 15 лет и она всё понимала, а "подаренная" ей отцом фамилия  Тютчева, пожалуй, только мешала  ей жить. Умерла она в один день с маленьким братом Колей...

И только тогда к Тютчеву приходит полное осознание, что для него означала эта женщина. Он остаётся пленником её всепоглощающей любви и понимает, что в душе возникла пустота. И её уже не заполнить. Смириться с потерей поэт не сможет, и воспоминания о ней будут бередить  ему душу до самой смерти.

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба охватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, -
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

По словам Анны Фёдоровны Тютчевой, после смерти Денисьевой (дочь поэта называет её "предметом земной страсти") он "был в состоянии, близком к помешательству..." Но он был, а её, ровесницы его дочерей, не было...
Накануне первой годовщины смерти Елены Александровны Фёдор Иванович написал ещё одно замечательное стихотворение:

Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня,
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?
Всё темней, темнее над землёю -
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души не витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?

 Фёдор Иванович вернулся в свою семью - к детям и терпеливо ждавшей его окончательного возвращения любящей жене  -Эрнестине Фёдоровне:  »  Все отнял у меня казнящий Бог: Здоровье, силу воли, воздух, сон. Одну тебя при мне оставил Он, Чтоб я Ему еще молиться мог. "

 Он испробовал все, пытался и стихами излечиться от душевной боли. Понял, однако,- ничто не в состоянии ему помочь, ничто не утешало. Трагическим рефреном звучат в его письмах слова: "…не живется - не живется - не живется." Он решает вернуться туда, где еще что-нибудь от нее осталось, дети ее, друзья, весь ее бедный домашний быт, где было столько любви и столько горя."

Не спасло и это. Мука продолжалась, облегчение не приходило.

И когда пробил его последний час, лицо приняло какое-то особенное выражение торжественности и ужаса. Глаза широко раскрылись, как бы уставились в даль, туда, где ждала его она. Он просиял и погас.

Это случилось в приснопамятный для него день - 15 июля   1873 года.Умер Фёдор Иванович Тютчев ровно через двадцать три года после того блаженно-рокового дня, как он встретился с ней, незабвенной своей любовью.

Я твердо знаю, что любовь - всегда от Бога -
Бери и радуйся, пляши в ее огне,
Переживай ее, иди ее дорогой,
Встречай с восторгом силуэт ее в окне.

Благодари любовь тогда, когда проснешься,
Как луч вечерней или утренней зари,
И воплощай ее во всем, чего коснешься
И тварей божьих за любовь боготвори!

 Один из друзей дома записал в дневнике: "Неделя прошла в борьбе со смертью. Тютчев сам вспомнил о священнике, но исповедоваться  не мог - язык ему не повиновался". Умирал он на руках Эрнестины Федоровны, сознавая всю тягость и трудность прожитого, всю ответственность души своей, "болезненно греховной", и в самые страшные минуты, уже разбитый параличом, видя смерть, держался за давнюю подругу — это было  его  последнее утешение.
 
Как неожиданно и ярко,
На влажной неба синеве,
Воздушная воздвиглась арка
В своём минутном торжестве!
Один конец в леса вонзила,
Другим за облака ушла -
Она полнеба обхватила
И в высоте изнемогла.
О, в этом радужном виденье
Какая нега для очей!
Оно дано нам на мгновенье,
Лови его - лови скорей!
Смотри - оно уж побледнело -
Ещё минута, две - и что ж?
Ушло, как то уйдёт всецело,
Чем ты и дышишь и живёшь.

Так закончил свою жизнь удивительный человек Федор Иванович Тютчев, некогда юный принц Овстуга, баловень матери, мечтатель, не вмещавшийся ни в какие рамки, музыкант стиха, нарушивший современные ему каноны , юный дипломат и великий победитель сердец   женских.