Посёлок Ситно

Посёлок домишки рядами вознёс -
В нём жили друзья и подруги,
Рабочих в делянки возил мотовоз,
И рельсы скрипели с натуги.

Вот из лесу тянется эшелон,
Платформа идёт за платформой,
Который уж за день осилен прогон
Рабочею силой упорной.

Теперь он на нижний склад идет,
Там штабеля накатали,
И брёвен громада все время растет,
За день их возьмешь едва ли.

По выходным собирались в кино,
Как в праздник себя одевали,
Пьяницы шли в магазин за вином,
Домой лишь к утру поспевали.

А утром опять даст гудок мотовоз,
В вагон заберутся бригады,
И режутся в карты в дыму папирос,
Игрой забавляться рады.

Но и с работы домой возвратясь  -
Опять топоры и лопаты,
По сути, в две смены как пчёлы трудясь,
Жили совсем небогато.

Драки бывали, случалась ругня,
Но люди не жили враждою,
Считая, что ссоры те ерунда,
О чём вспоминать - не стоит.

Пропахшие потом, смолой и корьём,
Намаявшись вместе в работе
Мы вовсе не лозунгом Гоббса* живём,
А чувством единства в пехоте!

Осенняя грязь и весенняя грязь -
Разницы в них не сыщешь, -
На улицу лучше тогда не вылазь
Имей до ушей голенище!

Чистого снега зимой - не счесть,
В субботу все - в баню охотно,
И вот мужики, как промёрзшая жесть
В парной набиваются плотно.
 
И веник пошёл по спинам гулять,
А пар - как колючая тёрка;
Промёрзших в лесу мужиков как пронять?
На веник нужна только ёлка!

И мы на каникулах были в труде  -
Рельсы прямили, сдвигая,
Под шпалы песок подбивали везде,
В них костыли забивая.

****
Но нынче посёлок совсем уж не тот.
Ещё он не умер, уже не живёт.
Нет больше на лавочках добрых старух
Лишь бродит покинутый кем–то петух.
И бани не стало. От шпал - лишь  гнильё,
Слетелись тут дачники как вороньё.
Могилы числом лишь растут и растут,
Потомкам посёлок забыть не дают.
Что ж это за время, какая же власть?
Подняться не можем, не можем упасть;
Всё меньше становится той страны,
Идут похоронки с кровавой войны...

*Лозунг Томаса Гоббса — «Человек человеку волк».