Бессонница

Где сны теперь мои, где ночи
бессонные не различить.
С плеядами небесных точек
я осмысляю свет в ночи.
Бессонница, бессонница,
где сны ты прячешь от меня?
Морфей стучится, просится,
всё колыбельными пленя.
Бессонница, бессонница,
навей ещё бессчётных дум:
в них косится моя околица,
которой скоро я уйду.
Уйду окном ли, выйду ль в двери
неважно. Там и там одна,
которая мне век отмерит,
в небесной сени спит Луна.
Там город охраняет мол;
там в лоне бухты — корабли;
там сонм идущих к брегу волн,
лоснящихся, где лунный блик
на них ложится пеленой;
там государственных тряпей,
символик в небе вьётся бой;
там сад цветов, что гной зверей;
там бренный мир; там сор крамол,
что желчи впрыскивает яд.
Так длинен у ночи подол,
но мне б подмять его края!
Бессоница, бессоница,
мы много отсчитали лун!
Но я не видел твоего лица,
как бы не всматривался в мглу.
И мне прогнать тебя бы прочь.
Мне как-то вздумалось на миг:
то в мире бесконечном — ночь
иль в ночи — бесконечный мир?
И, стало быть, тогда каким
является умерших бремя:
лишь тяжесть гробовой доски
иль общее с тобою время?
Бессоница ли ты, иль я
уснул, а все вокруг не спали,
И я, часы с тобой деля,
не думал посмотреть в детали?
Что сад цветов, что гной зверья,
что свет, лежащий пеленой,
что символы, как и тряпья,
которым посвящают бой,
что длинный у ночи подол,
спускающийся на меня,
что бренный мир и сор крамол,
что желчи впрыскивает яд,
не больше, чем гнетущий сон,
в котором я под лунным блюдцем
бессонницу не зрю в лицо
и больше не могу проснуться.