Деревня

С утра был ясно виден красный холм.
Над ним вставало белое светило
И, улыбаясь солнечно и мило,
Свет разливало снежным Февралём.
Снежинками, хрусталиками льда
Всё поле заискрилось, заблестело,
А утреннее небо всё светлело,
И растворялась бледная луна.
Купалась стая юрких снегирей
Трепещущими серыми платками,
Взбивая снег упругими крылами,
И стало на душе повеселей.
А скоро март, и с ним придёт тепло,
С апрельским солнцем явится Ярило.
Как прежде, здесь не прорастёт зерно:
В березняках, в кустах былая нива.
Сухой травой пройдёт свирепый пал,
Укроет на мгновенье поле пепел,
И будет обожжённым краснотал,
И дунет с черноты горячий ветер.
В огне с травой сгорят и гнёзда птиц,
Вернувшихся на родину с чужбины,
И жизнь прервётся в тысячах яиц
В зародыше как будто без причины.
Но без причин и следствий просто нет.
И если кто-нибудь да чертыхнётся,
То это слово где – то отзовётся
И натворит, возможно, много бед.
Деревня не звала к себе беду,
Ей умысел предшествовал коварный,
И потому итог реформ кошмарный:
Её и опустили в нищету.
Несчастная, ещё живёт она,
Насущный хлеб натужно добывает
И, в судорогах корчась, вымирает,
И в этом, верно, чья - то есть вина.
В России было лихо, и не раз,
В «элите» либералы - лицедеи
Стране навяжут чуждые идеи,
И грянет смута в неурочный час.
Так, просто ненавидят Русь они
И косят люд её под самый корень,
А он унижен ими, но спокоен,
Доверчив и в сегодняшние дни,
Хотя в демократическом быту
И брошенные школы, и больницы -
Убежища и для котов, и птицы -
Итог оптимизаций на виду.
Противники Всевышнего лжецы.
Ложь истину уводит от сознанья,
Но лживых не минует воздаянье,
И, наконец, должны прозреть слепцы.
Но это будет позже, а пока
Мать продают направо и налево.
Она, Земля, ещё даёт нам хлеба,
Но Бог оставит нас, и что тогда?
А вот когда оставит, и тогда
Погрязнет Русь совсем в либерализме,
По ней же Запад скупо справит тризну
И скажет: “Такова её судьба”.