Некотор. впеч. от моих стихов - 11 849

Некотор. впеч. от моих стихов
20:30
Публикация номер - 11 849

Смотреть со стороны на себя можно легко через леркало, но для этого нужно быть зеркальщиком, а это профессия.

Я выдувал стекло и полировал без лака, и амальгамою дышал как серебром воздушным, будто это лужи - гладь воды.

Поэтому я до чёрного зеркала не был слеп, всё детство не в коробочку сложил, а расположил песчинками на раскалённый праздник лета - взрослость - не игра, а война.

И лишь с любви начав бесстрашно швырять в огонь слова, стал наблюдать, как плавится песок, и его нестерпимый блеск обещал прозрачность.

Поэтому к завершению юности, первого четвертачка, я зеркало сумел расколдовать, пусть оно и было чёрным, и другим казалось, что в нём нет цветных вспышек.

Сегодня без истории моих зеркалов иному стихотворцу привидится в моих стихах небрежность, ведь абсурд жизни кажется обыденностью, а сказка сама есть оправдание, этого ведь не может быть, а то, что зеркало отражает, перворачивая взгляд, кажется ещё банальнее, чем воображение - почему - ведь норма есть самооправдание и самовозвеличивание, а иное лишь повод для подозрений в чём-то ещё худшем.

Возможно, мне и интересно посмотреть в своих зеркалах, иногда и больших, то, что мои портреты чрезмерно есть не автопортреты, а вырисовывания других героев, будто я так измышляю некий идеализированный образ, приукрашающий меня.

Но при попытке просто отличить правое и левое любой ищущий не поводы ругать иои хвалить может увидеть, что я просто подражаю великим в том, что тщательно пишу один портрет - Человека.

Который не так прост, если не писать силуэт, безликость - стоит себе поставить задачу написать каждого человека - и не миллиарды, а одного - можно понять, что мне пришлось использовать себя лишь как модель, натурщика, да отказавшись от соблазна копировать свои черты или играть роли.

Нетрудно видеть в стихах до чёрного зеркала банальные недостатки стихосложения, муки рифмования - хотя я веселился ещё, помню, в шестом классе, когда увлекался киносъёмкой, беззаботностью, и вопреки ей ошибки допускал.

Возможно, верлибр лишь сделал выпуклой эту особенность, так как вместо поиска гладкости повёл к вольности в выразительных средствах, пониманию, как звук и смысл невольно воздействуют на самого меня и, возможно, на собеседника, читателя.

В верлибре до начала восьмидесятых я охотно культивировал сорняки, с которыми даде великие боролись беспощадно, начиная с классиков золотого и серебряного веков и заканчивая высоцким, которого я счёл поэтом и не подозревая, что он мечтал такого признания - я его видел только мимоходом, хотя с друзьями и орал его песни, не блатные, больше военные и бытовые..,

И так же я высоко ценю метаметафористов - возможно, до сего дня недооценивая метафористов, с некоторыми из которых мельком разговаривал о поэзии, - снова и снова не поддаваясь на считающуюся до сего дня аксиомой задачу поиска идеальных и совершенных форм, что продолжаю считать путём отказа от взгляда на самую суть без посредников.

Именно потому после шестнадцатого года, когда я перестал разделять беловики и черновики, стал писать всё и не сортировать, не выбраковывать ошибки, оставляя их как необходимый мне момент движения от элемента смысла и чувства к следующему, как это делает почти любой человек в повседневности в чрезвычайных условиях, если, разумеется, он потрудился думать без выходных, и не только на бытовые и профессиоальные темы, тем более - меркантильные и карьерные - я получал некую словесную копию земного рельефа, и часто не крупного, а мелкого масштаба, где уже не ухабы, а памиры, где уже не лужи, а абиссали и пучины, конечно, иногда и получая тексты без "ошибок", вполне гладкие и всё равно автографические, узнаваемого авторства, что, казалось бы, на пути уважения ошибок невозможно - я уже и не собираюсь искать оправдания, кроме правды, но ведь это слишком напоминает шифр или код, требующий от собеседника ключей, а ведь не надо слишком напрягаться, чтобы понять отсутствие системы, кроме постоянного рефрена об абсурде, где так можно себя проконтролировать, что пушкина и других великих мы почти всегда "понимаем" от того, что верим им и знакомым словам, и признаём их авторитет, даже храбрясь порой иных великих гласно игнорировать, позволяя себе то, что позволял себе толстой в отношении иных великих, даже древних.

Я часто вижу у коллег по цеху в стремлении поиска смысла противоречивое пользование некоторыми деструкциями и вместе с ними незыблемыми аксиомами, на самом деле, отражающими лишь несовершенство нынешнего времени.

Но и в смелости иных собратьев без осознания материала, - а это слова о человеке - видно, что страшно не хочется сознательно вымарывать свои уникальные черты с портрета, комплекс автопротретизма сродни алкоголизму и шизофрении -  и каждый шаг новый тогда приходится негласно дезавуировать,  всегда обращаясь к лодной концепции, что нового вообще не бывает.

Будто дело поэта только в переиначивании одного и того же, и это нужно читателю и народу.

Если при этом талантливый мастер постепенно соглашается, что народу нужно развлечение в однообразии быта, то он всё равно удивляется и огорчается, что публика слепа и несправедлива, обвиняя его в его же таком убеждении, главное - как правило - молча, голосуя безразличием против доктрины безразличия.

Это, так сказать, "философия" отказа от некоей негласной концепции пон мария совершенства как следования несовершенству своего времени - стоит поэту о казаться от предрассудков, которые обязательны лишь для выгод внехудожественнных, и виден путь к тому, что нужно людям, стоит отказаться от "идеи", что людям не нужно глубокого смысла - и люди будут его искать у автора, но гарантий по времени нет, и самые масштабные открытия поэта понадобятся не публике, а народу - и не послезавтра, а тогда, когда автора назовут  древним.

Поэтому нет у меня умысла говорить непонятно, всё слишком просто, если себе не врать, будущее на нужно предсказывать - оно скрыто единственно нашими глупостями, и прозрачно при простом открыаании глаз, а не при выпучивании их.

Вот в чём смысл осторожного отношения к тексту и его ошибкам, если, конечно, речь идёт не о некоей неграмотности, считающей себя грамотностью, на что мои стихи похожи и отчего некоторые ценимые мной коллеги предпочитают не смотреть на мои экзерсисы, и одолеть такое им не даст время.

Вот почему и стоит мне дальше варьировать всё те же прямые слова и обьекать идеи в образы - время ведь идёт.

      03 августа 2023 года примерно 21:44

***