Carl Doy - Piano by candlelight Пианино при свечах

Мадам ВерОника- так её всегда называла единственная прислуживающая ей женщина-бельгийка - прощалась со своей любовью. Ей уже давно шёл девятый десяток, но выглядела она значительно моложе своих лет. Она жила на окраине  Мюре в крошечном одноэтажном особнячке, на который полтора десятка лет назад в банке была оформлена пожизненная рента. Это помогало мадам вести довольно безбедное существование. А прощалась она с своими любимыми книгами. Уже давно, ещё будучи просто ВерОникой, женщина пристрастилась к чтению. Это не были расхожие бульварные романы в мягких обложках. Она читала серьёзную классическую литературу и поэзию, философские эссе, научно-популярные книги по географии и естествознанию. Она искала у букинистов старые издания из тех, что позволял ей её кошелёк. Постепенно несколько небольших полок переросли в два объёмистых строгих книжных шкафа, за стёклами которых нестройными рядами красовались кожаные переплёты с тиснением, маленькие томики стихов, глянцевые корешки современных, довольно дорогих книг и даже несколько изданий русской классики. Одна из таких книг, сборник произведений Ивана Бунина, был на русском языке, который ВерОника хотела изучить. И вот теперь, в комнате, которую можно было бы назвать кабинетом, наполненной золотистым сумраком в свете двух тусклых электрических бра в виде канделябров, мадам медленно передвигалась вдоль книжных шкафов с открытыми дверцами и старческими сухими пальцами гладила нежно, с затаённой печалью, любимые тома, ласкала тисненую кожу, наощупь, по памяти вспоминая названия, доставала отдельные книги и, раскрвая на заложенных ленточками страницах, прикасалась к сладковато пахнущей временем бумаге со строчками расплывавшихся букв. Несколько месяцев назад врачи диагностировали у мадам ВерОники прогрессирующую неизлечимую болезнь глаз, постепенно лишавшую её общения с её любимыми книгами. Мадам даже не хотела думать о новомодных аудиокнигах. Сама мысль об этом раздражала её. Это было равносильно измене горячо любимому человеку с каким-то жиголо! Близких родных у мадам не было. Свои книги она завещала публичной библиотеке Тулузы, пригородом которой являлся Мюре. Ей хотелось, чтобы её любимые книги продолжали оживать в руках читателей, которые не могли позволить себе иметь дома даже десяток недорогих книг. Чтобы эти книги продолжали дарить радость погружения в шелестящие страницами миры, созданные талантом писателей. Чтобы они раскрывали для всех, взявших книгу в руки, красоту и гармонию окружающего мира, богатство человеческих знаний. А её любовь рассеялась бы зёрнами в сердцах таких же приверженцев живому чтению, вновь перелиставших памятные мадам страницы.