Уничтожить юриста морально? Не на того напали!

   

Прелести управленческого рая
(фрагмент из автобиографии)
часть 2

         Директор совхоза - вор в звании  Героя Социалистического труда.

Их распирало от чувства безнаказанности и безответственности за совершаемые ими преступления.   Приведу еще один красноречивый пример.
Директор одного из с/х предприятий, имеющий звание Героя Социалистического труда, наряду с другими злоупотреблениями служебным положением систематически расхищал  мясо во вверенном ему совхозе и продавал (через родственников) на рынке в целях обогащения. Кстати, звание Героя  Социалистического труда ему было присвоено  по схеме «Потёмкинской деревни», т.е. производственные показатели были достигнуты за счёт создания привилегированных условий производства, а также  путем приписок и фальсификаций отчетности, в общем, ему был создан режим наибольшего незаконного благоприятствования. Против  этого директора было возбуждено уголовное дело.   Я и зам. гл. бухгалтера объединения были направлены генеральным директором  в командировку в это с\х предприятие для проверки фактов о хищениях. У меня в сознании сразу возник вопрос – почему нас направляют для проверки обстоятельств хищения и спекуляции, если идёт официальное расследование правоохранительными органами? На все мои вопросы и вопросы зам. гл. бухгалтера объединения директор совхоза дал развернутые ответы, признав факты хищений и спекуляции. В его тоне не чувствовалось ни тени беспокойства, более того, похоже, он гордился тем, что сделал. По результатам проверки мы составили справку, которую по возвращении в аппарат управления объединения передали генеральному директору. О том, были ли какие-то меры приняты,  мне не было известно,  и я не интересовался, т.к. это не входило в мои обязанности, тем более, что шло официальное расследование по данным фактам.  Никакого наказания  директор расхититель госсобственности не понёс, не получил даже выговора, остался в прежней должности.  Этот «Герой» социалистического труда очень любил своих подчиненных, но, исключительно женщин, при этом в прямом смысле этого слова. Его дочь унаследовала эту  физиологическую особенность отца и тоже была неравнодушна к противоположному полу. На мордашку она была смазливая, зная об этом обстоятельстве, она использовала его против интересов мужа. Один  из сотрудников  аппарата управления отзывался по этой части о ней весьма лестно!
Дочь этого директора «Потемкинской деревни» была оформлена кассиром в аппарат управления.  Криминальная история  ее отца, логика и интуиция подсказали мне, что за ней нужен глаз, да глаз. И действительно, однажды при получении зарплаты она не  додала мне 5 (пять) рублей. По тем временам это была сумма ощутимая, достаточно сказать, что пообедать в столовой можно было на 50 копеек. Я после пересчета денег заявил ей, что не хватает 5 рублей, она извинилась и тут же  добавила ещё 5 рублей. Как тут не вспомнить русскую пословицу «Яблоко от яблони недалеко падаёт».

                Дочь генерального директора объединения.
Дочь генерального директора объединения была оформлена  на работу в аппарате управления, но, исправно получая «заработную плату» на работу не выходила, а если выходила, то только для того, чтобы выполнять одну, но  очень важную обязанность -   со своими собутыльниками «искать истину на дне бутылки» в рабочее время в  маленьком кабинете на втором этаже. Директор не знал об этом, поэтому, когда я рассказал ему о том, что происходит в этом кабинете и попросил его передать эту комнату мне, он быстро сообразил положительные последствия и передал этот кабинет мне, лишив тем самым  пьянчужек и свою дочь места для «банкетов». Я организовал в этом кабинете хорошее рабочее место  с телефонами внутренним и  городским, с пишущей машинкой. В одном из предприятий  по моей просьбе мне сделали огромный шкаф для правовой картотеки, которую я  регулярно пополнял  карточками, содержащими изменения в законодательстве.

                Председатель профкома.
Председателем профкома в аппарате управления избирался всегда кандидат, предложенный директором. Все избранные председатели профкома в течение года получали жилье вне очереди и при отсутствии законных оснований! Однажды, на одном из профсоюзных собраний  я предложил другую кандидатуру, альтернативную той, которую предложил директор. Члены профсоюза (сотрудники аппарата управления) проголосовали за кандидатуру, предложенную мною. Председатель профсоюзного собрания  (инспектор по кадрам), она же предложенный директором кандидат в председатели профкома, огласив результаты голосования, испытала нервный срыв – она полностью утратила голос (осипла) и не могла далее вести собрание. Без преувеличения  для нее это было настоящее нервное потрясение. Кандидатура директора не прошла, набрав оскорбительное для директора малое число голосов!  Директор побледнел,  такого не было с момента основания объединения, чтобы кандидатура, выдвинутая директором, потерпела поражение с разгромным счётом, да ещё по «вине» какого-то  «юр-р-риста», «з-з-законника»  - так он иногда отзывался обо мне.
На этом  профсоюзном собрании был разгромлен миф о «непобедимости» генерального директора, миф о его всемогуществе,  Никакой руководитель не потерпел бы такого подрыва его авторитета. Не потерпел и он…! Последствия моей «дерзости» не замедлили себя ждать.

                Уволить юр-риста к ....ой матери!
Однажды я по какому-то вопросу решил зайти в кабинет инспектора по кадрам. Подойдя к кабинету, я услышал разговор, в котором фигурировала моя фамилия. Естественно я остановился, встал около окна и стал ждать, когда выйдет сотрудник, с которым разговаривала инспектор по кадрам. Разговор в кабинете шел о моём увольнении по сокращению штата, при этом в разговоре были  ссылки на указание директора. Я не стал далее ждать, зашёл в кабинет и сказал: «Передайте директору, что, если он уволит меня по сокращению штата, то я передам его в руки правосудия за все его преступления, и при этом копии заявления направлю во все центральные средства массовой информации». Оба  сотрудника  онемели от моего неожиданного появления и моего дерзкого заявления. Плохие новости от юриста они добросовестно передали адресату.  Буквально через несколько дней директор вызывает меня в кабинет и  необычно   «дружелюбно» говорит: «Владимир Константинович, поезжай в командировку в совхоз им. Ленина,  проверь там всё по своей линии, как обычно, составь отчет». Об увольнении ни слова, значит, мое предупреждение достигло получателя,  оказалось действенным, и дало положительный  результат, которого я, честно говоря, не ожидал!  Директор сориентировался верно – а вдруг юрист действительно напишет!?

«Разнесёт по всему свету историю. Мало того, что пойдёшь в посмешище – найдётся щелкопёр, бумагомарака, в комедию тебя вставит. Вот что обидно! Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши». (Цитата из комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»). 

Я съездил в совхоз, проверил соблюдение законодательства, прочитал несколько лекций в структурных подразделениях совхоза, на 10 страницах составил справку о результатах проверки соблюдения законодательства, договорной работы, подготовил приказ «Об улучшении правовой работы в совхозе им.  Ленина, в котором предлагалось объявить директору совхоза «Выговор», представил директору.  Директор, прочитав в моё отсутствие справку, вызвал меня и сказал: «Молодец, .. твою мать, как от зубов отскакивает!  Но,  почему «Выговор», переделай на «Строгий выговор!».  Я удивился, но,  не  возражая,  переделал приказ на «строгий выговор». Он подписал.   Предложив более строгую меру дисциплинарного взыскания, он, видимо,  хотел  продемонстрировать передо мной, что он тоже поборник  принципа законности. Буквально через несколько дней  инспектор по кадрам сообщила мне, что взыскание директору предприятия отменено. Значит, со стороны директора это было  очередное лицемерие, свойственное  коммунистам - аппаратчикам Советского времени.
В каждой справке о результатах проверки соблюдения законодательства в подведомственных предприятиях я указывал мероприятия, которые администрация в установленный срок обязана выполнить, чтобы устранить выявленные нарушения и сразу же представлял директору этого предприятия на подпись приказ, который  директор без возражений подписывал.  Следовательно, после каждой моей командировки уровень  соблюдения законных прав и интересов рядовых работников (доярок, скотников, трактористов, комбайнеров и т.д.) в проверенном мною предприятии значительно повышался.

                Кто изящнее матерится!?
Матерился он постоянно (не в присутствии женщин). Однажды,  при обсуждении какого-то правонарушения я сказал ему по конкретному случаю, что законы нарушать не надо, на что он ответил буквально: «Пошёл ты на … со своими законами, мне скотину кормить надо, а ты  ..  твою  бога мать со своими законами тут лезешь. Я  парировал его «послание» с улыбкой, сдержанно, без эмоций, но адекватно  с употреблением тех  же  заборных  слов, которое произнес он (тем же концом, да потому же месту), при этом сказал ему: «Соблюдение законных прав и интересов работников не только не мешает производству, а, более того, стимулирует их к добросовестному труду». Получив ответную оплеуху,  на секунду он  оторопел, и, осознав свою оплошность,  быстро перевел инцидент  в шутку, засмеялся и спросил:
- «Где ты так научился материться?»
- «В детстве, на спецкурсах при конном дворе» - с серьёзным видом ответил я.
- «А кто был преподавателем?» - спросил директор шутливо.
- «Старший конюх» - последовал мой ответ.
- «Разве юристам можно материться?» - с юмором спросил он.
- «Можно, уверенно ответил я,  если руководитель подал пример, а юрист беспартийный».
- «Ладно, иди, работай» - сказал он, «примирительно» засмеявшись.
Паритет   в методах общения между начальником и подчиненным достигнут. Прицельный «ответный огонь» на поражение из аналогичного оружия (нецензурного, информационного)   принес мне  убедительную  победу. Видимо небезосновательно говорят «Клин клином вышибают».  В очередной раз директор понял, что морально «убить» меня невозможно.
С кем он решил тягаться в матьках!? С юристом, прошедшим  школу у великих преподавателей профессионалов – колхозного конюха и  зареченского пастуха! У бывшего адвоката, знающего весь нецензурный лексикон и сленг преступного мира!?

              Публичная порка юриста с треском провалилась.

Апофеозом произвола и самодурства можно считать случай с заместителем директора. Однажды директор, собрав коллектив  аппарата управления, сообщил, что через неделю  все направляются на уборку корнеплодов в один из подведомственных совхозов. Ответственным директор назначил  одного из своих заместителей, очень амбициозного и поручил ему подготовку этой коллективной командировки. Через неделю коллектив с утра прибыл в указанный совхоз. Оказывается, в совхозе нас никто не ждал, никто нас не встретил, несколько часов ожидали,  пока нас разместят. Я имел неосторожность выразить недовольство действиями зам. директора,  вполголоса высказав: «Ведь предупреждал же директор за целую неделю, можно было всё организовать!» Больше я ничего не говорил!!!  Зам. директора услышал мои слова, но ничего не сказал. Через несколько дней секретарь заходит в кабинет и сообщает, что меня вызывают на заседание парткома. Я удивился, меня, беспартийного на партком!? Но, я пошёл из любопытства, заранее предполагая, что придётся защищаться. Захожу в кабинет, состав парткома в полном составе и кроме того не члены парткома тоже в кабинете, т.е. фактически партсобрание. Один я беспартийный. На лицах «партейцев» можно было прочитать злорадное предвкушение  зрелищного  мероприятия – «ага, попался юр-р-ист»!  Посредине стоял стул, как для «юбиляра». Я  понял, в чём дело, промелькнула мысль  «уйти сразу», но, решил посмотреть, что будет дальше.  Директор предложил сесть, я взял стоящий по средине стул, перенес его к стене, как обычно на собраниях коллектива.
«Зачем стул передвинул?!» -  грозно «рыкнул» директор.
«Мне так удобнее» - ответил я.
«Поставь стул на средину и садись» - повторил директор.
«Нет, я буду  сидеть как все у стены или уйду», сказал я.
Слово предоставили заместителю, ответственному за поездку в совхоз. Он  обвинил меня  в неуважении к нему во время командировки в совхоз. Выступление его было сбивчивым и несуразным, видимо моя выходка с передвижением стула дала всем понять, в том числе ему, что защита будет упорной  и  на победу они вообще могут не рассчитывать. Затем слово предоставили трем молодым сотрудникам, каждый из которых был принят на работу по протекции, каждый не имел специального с/х образования, каждый незаконно получил квартиру, каждый в келейном порядке был принят в члены КПСС,  каждый был в большом фаворе  у директора, т.е. образцовые подлецы и подхалимы, созревшие потенциальные предатели Родины.  Один из этих трех служил в стройбате, двое других вообще не служили в Армии, были забракованы по состоянию здоровья, что было заметно по  выражению их лиц, не овеянных ветерком интеллекта. Все эти трое, заранее проинструктированные, выступили против меня, не сказав ничего конкретного, обвиняя в неуважении к заместителю директора.

Про таких, как они у русского поэта П. Вяземского есть строки:
«Быть попугаем однозвучным,
 Который, весь оторопев,
Твердит с усердием докучным,
Ему насвистанный напев».

Эти трое  повторили то, что «насвистали им» их начальнички.
Я всех выслушал спокойно, никого не прерывал.
«Ну, что скажешь, юр-р-ист?» - зловеще, торжествующе, скривив губы, «победно» спросил директор, угрожающе постукивая  правой рукой по подлокотнику кресла, предвкушая легкую победу и  зрелище  унизительного «раскаяния» юр-р-риста. Постукивание правой рукой по подлокотнику кресла с наклоненной вперед головой и взглядом исподлобья из под очков – это  был его коронный номер,  фирменный жест, не предвещавший ничего хорошего провинившемуся сотруднику.
Если бы я стал оправдываться,  они, не взирая на абсурдность «обвинения», задавили бы числом, навалившись на меня скопом.

«Я вас всех презираю!»

 - членораздельно,  чеканя слог, ответил я, и спокойно, не хлопая дверью,  вышел из кабинета.  Кратко, хлёстко, выразительно, как прокурорское в судебном процессе «Да свершится правосудие»!  Таким образом, они, сами  того  не желая, предоставили  мне трибуну для демонстрации мною   силы духа, силы воли и презрения к ним! Никто не сказал мне ничего в след, никто не потребовал возвратиться, в кабинете воцарилась гробовая тишина, как будто, «вершители» моей судьбы впали в коматозное состояние!   Ещё бы, ведь сразу и не сообразишь, как реагировать на такую дерзость!   Спецоперация - публичная выволочка юристу - не состоялась, зам. директора потерпел сокрушительное поражение, да ещё и подставил  своих  «сподвижников» по партии,  вынудив их публично выслушать презрение от юриста и публично получить от него  оплеуху. Пустив в ход своё служебное положение, власть, мобилизовав против меня подхалимов, используя партийную организацию как карательный инструмент против беспартийного юриста, директор пытался уничтожить меня морально руками своих  подчинённых. Но, не получилось, всё вышло с точностью наоборот! Не по зубам оказался им орешек – маленький, но крепкий! Готовились они к этой «воспитательной» акции несколько дней, но вместо унижения юриста получили  звонкую пощёчину, выразительный, достойный ответ, знаменующий их ничтожность и убожество, их средневековое мракобесие. Представители плохо «мыслящей» интеллигенции  попались на крючок, приготовленный для меня, высекли сами себя как унтер-офицерская вдова. И поделом им -  «Пусть не лезут, а если лезут, пусть не ревут»! Не называю их имен, поскольку на Руси издавна о мертвых не принято говорить плохо. Да и воевал я с ними ещё при его жизни, воевал открыто, публично, но в рамках своих полномочий, не  рядясь в тогу  публичного правозащитника или диссидента.
Думаю, что по замыслу авторов образцово-показательная порка была рассчитана и на побочный эффект – запугать других работников объединения, в корне подавить  и не допустить инакомыслия, вольнодумства.  В случае удачной операции с юристом это был бы намек потенциальным смутьянам: «Смотри,  мы с юристом расправились, а с тобой и подавно!». Но, создать прецедент не получилось, на артельном выступлении против  юриста  они основательно опростоволосились!
В дальнейшем никакой реакции по данному эпизоду  не последовало, никаких угроз увольнением не было. Может какие-то попытки уволить меня с помощью вышестоящей организации, и были, не знаю.  До этого случая при встрече я  всегда здоровался  первым с теми, кто старше меня. После этого случая  в сознании генерального директора  и его заместителя, видимо, произошел какой-то перелом. Я не успевал первым поздороваться с ними.  И тот, и другой,  низко наклонив голову, не глядя мне в глаза, здоровались первыми, видимо крепко врезалась им в память фраза «Я вас всех презираю».  Я испытывал чувство неловкости, но, каждый раз они все равно опережали меня.
Никакого волнения, беспокойства за свою дальнейшую судьбу я не испытывал и после этого инцидента! Почему я был спокоен и уверен? Вопрос риторический. Потому что тяжелые условия службы в ВДВ, прыжки с парашютом  закалили мой характер. Публичная работа адвокатом научила  выдержке  в процессуальных спорах  - когда в публичном споре выслушиваешь мнение процессуального противника, приговор или решение суда, с которым  не согласен частично или полностью, то  вынужден молчать и сдерживать свои эмоции.  Да и генная предрасположенность сыграла не последнюю роль в формировании моего характера - отец воевал геройски  на фронте ВОВ и погиб, совершив подвиг. Брат старший тоже воевал   геройски в контрразведке (СМЕРШ), неоднократно участвовал в  боевых рейдах в тыл врага. Кроме того, я знал, что, в крайнем случае, могу уйти в адвокатуру на «большие деньги», ведь мне предлагали в Северные города области, в которых всегда были вакансии. Но, если бы уволили, то я боролся бы до последнего – оспаривал бы  увольнение в судебном порядке до последней инстанции.
А до этого случая я считал зам. директора порядочным человеком. Он был замом по строительству,  именно его авторитет я спас, когда выиграл в Госарбитраже  спор по  строительству на сумму 30000 рублей.  Он так лихо и профессионально отбивал чечетку (степ) на корпоративах и я восхищался  этим степом в доверительных беседах с ним!   Но,  он оказался мстительным. Вскоре он умер, в возрасте 60 лет, не прожив и года после выхода на пенсию. Обиды на него я никакой не держу, более того, я должен благодарить его за то, что он дал мне возможность проявить себя и победить  в неравной  схватке  (один против всех). Видимо, это наша семейная привычка (традиция) – отец  на фронте ВОВ в одном из неравных  боев один уничтожил пятерых фрицев, а брат в неравном бою уничтожил четверых немцев, пытавшихся взять его в плен.
Еще раз акцентирую внимание читателя – вызвали меня беспартийного  на расширенное заседание парткома только за то, что я, якобы, проявил неуважение к зам. директора. «Неуважение» выразилось в том, что я неосторожно высказал фразу; «Ведь предупреждал же директор за целую неделю, можно было всё организовать!» Если бы мне кто-то сказал, что он меня не уважает, то я бы  нисколько не обиделся и ответил бы  ему: «Имеешь право уважать или не уважать любого человека». Он же, зам. генерального директора «вытащил» меня, беспартийного на  расширенное заседание парткома для воспитания!
Кстати  в тот же день, когда мы прибыли в совхоз, выяснилось, что директор этого совхоза в разгар уборочной страды, днем, пьяный валялся в борозде! Ну и что!? «Уменье пить не всем дано, уменье пить – искусство!» Хорошо, что хоть трактор не запахал его!
                (продолжение следует)