1993 год. Песня

                1993 год


Над нашей околицей нового счастья заря:
Бесстрашная красная конница мчать утомилась,
Шлагбаумы подняты – можно лететь за моря,
У кормчего топливо кончилось, песня сменилась.
Кордоны скукожились – можно лететь за моря,
У кормчего коржики кончились, песни сменились.

Отброшены грезы дешевые, треп до утра,
Особенность, краги тяжелые: святость и милость;
Получены новые вводные, куча добра,-
И кубарем дуй на исходную: жизнь обломилась…
Получены новые вводные, горы добра,
А дальше – ступай на исходную: жизнь надломилась…

Какие возможности дарит сегодняшний день!
Ведь деньги из воздуха валятся, как понарошку.
Обменники, ваучер, крыша, бардак и бордель
Из наших мозгов кашеварят крутую окрошку.
Обменники, ваучер, крыша, бабло да бордель,-
У наших мозгов кашевара такая окрошка.

До одури просто, как простынь, страну поменять
Куда бы судьба – субмарина меня затащила.
Не вслед за сибирской принцессой отправится князь,
А чертовой ночкой черниговской на батьковщину.
Не вслед за сибирской принцессой отправился б князь,
А чертовой ночкой черниговской на батькивщину.

Колючая, солнца уключина, словом – звезда,
Сияет моя Маргарита заманчивым светом.
Чем сердце в конце успокоится, где и когда?
Мотаюсь, чудак неприкаянный,- нету ответа…
Чем сердце твое успокоится, где и когда?
Скитаюсь я, как неприкаянный,- нету ответа…

Цветущие жизни хозяева, дам господа
Сосущую толику совести сдали в аренду;
Придумали муть хитромудрую: да – да́ – нет – да́,
Как будто нужду баламута решит референдум.
Придумали дурь хитроумную: да – да́ – нет – да́,
Как будто судьбу баламута решит референдум.

Сентябрьской Москвой не разбомбленной, помните, мисс,
Мы в купленной кожанке белой пошли колобродить.
Пикеты, войска, радикалы, – какой компромисс?!
Вы слова такого не сыщите в нашей природе.
Законы, советы напрасны – какой компромисс?!
Мы слова такого не слышали в русской природе.

Из танков, с убойной дистанции, Каину в пасть
Вонзаются страха промозглого копья и стрелы.
Суметь бы за гнев зацепиться, в огне не пропасть,
Как дым, растворившийся в воздухе после расстрела.
Найти бы, за что зацепиться, в толпе не пропасть,
Как дым, растворившийся в воздухе после обстрела.

Исчерпанный, весь перечеркнутый, как черновик,
Отшельник в расщелинах тихо почившей державы
Диктует отчетливо, что запустил маховик
Задумчивый, будто отдушина, стих Окуджавы.
Толкует настойчиво, что раскрутил маховик
Задумчивый, точно отдушина, стих Окуджавы.

Судьбу ретушируют, ширится хор голосов,
Что горя не знали, не слышали вальс подвенечный;
И свечку запаливать начали с разных концов.
Мы снова в опале у чокнутой родины вечной…
И свечи запаливать начали с разных концов.
Мы снова изгои под пологом родины вечной…

Вендетта зашкалит – ведь прошлого рушится дом
И время суровое рубит концы циферблата.
Страну расплескали. Как может умерить содом
Нетленная, честная, спорная подпись Булата*?!
Страну расплескали. Как может исправить содом
Нетленная, честная, спорная подпись Булата?!

Великие строфы над пропастью будут зиять;
Любимого Блока поглотит болотная тина.
Идем к катастрофе – да минет нас чаша сия!
Но собственный выбор преследует неотвратимо.
Летим к катастрофе – да минет нас чаша сия.
Но собственный выбор преследует неотвратимо.

У Господа в голосе сорванном явный изъян.
И музыка, как откровение, рвется, где тонко.
Под звуки последние за́ руки взялись друзья…
Беда, что наследники руки подали подонкам.
Под звуки последние за́ руки взялись друзья,
Да жаль, что наследники руки подали подонкам.


июль 2023


____________________________
* В «Письме сорока́ двух» — публичном обращении группы известных литераторов к согражданам, содержащим также требования, обращённые к Правительству Российской Федерации и президенту России Б. Н. Ельцину. Опубликовано в газете «Известия» 5 октября 1993 года.