Николай угодник

Светлой памяти Рублёвой
Екатерины Петровны

В семье история жива.
Случилось всё перед Покровом.
В селе прабабушка жила,
Муж дал фамилию Рублёва.
Прифронтовой Задонск, война,
И было Тюнинино их домом.
Держала раненых она,
Село раскинулось над Доном.
КрапИва с лебедой в обед,
А хлеб – мечта за горизонтом.
Изба её как лазарет,
Отдай всё раненым и фронту.
И кушать нечего в семье,
В глазах детей скопились слёзы.
Малютки плачут на скамье,
Прозрачный голод сквозь берёзы.
Ну, что поделаешь, война.
И никому на ней не легче.
Семья Петровны же полна,
В ней три девчонки – мал, мал, меньше.
Большое горе у людей,
И, хоть от голода шатало,
Рублёва, мать троих детей,
В тот день в берёзках лыко драла.
Позёмка жалит злей и злей,
Она уже совсем устала.
Вдруг  яркий свет среди ветвей,
В берёзках будто солнце встало.
Подумала: - Шалит с огнём
Какой-то, видимо, негодник! -
Но видит  нимб, улыбку в нём.
- Кто это?  Николай угодник!  -
- Иди в Задонск! –  Он что-то знал.
Пошёл снежок, как цвет с акаций.
Святой Петровне предсказал
О выигрыше облигаций.
Ступить не смеет и шажок,
В лицо всё также ветви лезли.
По-прежнему кружил снежок.
Свечение и Он исчезли.
А детвора уж заждалась,
Манютка, Клавушка и Вера…
Екатерина подалась,
Чтоб облигации проверить
В прифронтовой Задонск
На утро дня очередного.
Петровна шла не на «авось»,
А с верой в сказанное слово.
Святой подарок преподнёс,
Был выигрыш большой подмогой.
Всё, что сказал он, то сбылось,
И денег получила много.
Она прилавки подмела.
В сельмаге, будто всё как сплыло.
На эти деньги набрала
Муку, крупу и всё что было.
И ей не верилось самой,
От голода укрыты дети.
С подводой въехала домой,
В своих руках держа конфеты.
И об удаче Катерины
Окрест по сёлам прошла весть.
Народ ходил как на смотрины,
Чтоб, хоть глазами что-то съесть.
Что, будет завтра, не гадали,
И голод был, как в горле кость.
Людишки тихо умирали,
И их сносили на погост.
Имело время свои краски,
Которые всё больше в ночь.
Пришли в дом беженки монашки,
Просили им с едой помочь.
Взамен оставили икону,
Предупредили, что придут.
У них в скиту  она исконно.
Мол, выкупят и заберут.
Но те монашки не вернулись.
Причина? Можно лишь гадать.
Ветра войны жестоко дули
И помешали лик забрать.
Со временем забылись нервы,
Весна стояла у дверей.
Икона поселилась с Верой –
С её одной из дочерей.
Среди сынов  дочь больше любят.
И Вера, когда «Горько!» крик,
Единственной дочурке Любе
На свадьбе подарила лик.
Кто в это верит и не верит,
Но пролетают быстро дни.
Теперь икона у Андрея,
Реликвия его родни…