Исполины!

  Сейчас, во время празднования всенародных праздников 1-го и 9-го мая, невольно всплывает образ моего отца, молчаливого, огромного и очень доброго человека.  В шестнадцать лет он начал учиться в военной спецшколе, как раз с первого года войны.  Чем он там занимался и чему его там учили, он никогда не рассказывал. Знаю только, что  он участвовал в обороне Москвы и у него много боевых наград. Умер он рано, в пятьдесят шесть лет, неожиданно, от инфаркта. После войны мой отец закончил военную академию Жуковского и стал кадровым офицером. Там – же, в Москве познакомился со своей будущей женой, моей матерью, которая была студенткой медицинского института, а затем всю жизнь лечила людей. Помотала их судьба вдоволь по военным городкам бескрайней страны, да ещё и с двумя детьми, пацанами сорванцами. Жили в основном, все вчетвером в одной комнате с соседями, и я до сих пор вспоминаю глаза матери, полные безнадёги и обречённости. А в газетах и по радио вовсю трубили здравицы советскому человеку, партии и правительству. Когда полетел в космос Гагарин, я как раз учился в первом классе, и весь наш Североморск высыпал на улицы города. Такого всеобщего ликования, я больше в жизни никогда не видел. Служба у отца была тяжёлая, с постоянными изматывающими командировками. Со слов отца, таких как он военных специалистов, по всей стране было всего шесть человек. Воистину, совершенно уникальные были люди. В шестидесятые годы они были первыми, кто разработал и осуществил внедрение компьютеров в армии. В то время это сверх современное чудо техники, называли электро  вычислительные машины, сокращённо ЭВМ. В основном отца я видел только после командировок, примерно одну неделю после месячного отсутствия. Он приезжал в таком виде, будто всё это время находился в заключении. Весь исхудавший, лицо землистого цвета, прокуренный и мрачный, он  молча ложился на диван, брал в руки газеты, в основном Правду или Красную Звезду, и через пол часа уже спал мертвым сном. Просыпался через сутки, потом задумчиво лежал, видимо вспоминая о своём деле, и также молча поев, затем  уходил на службу. Курил отец много, и закупал заранее десятки блоков сигарет Лайка, с собакой на этикетке.  Сигареты штабелями хранились в кладовке, вместе с портянками, сапогами, тканью для шинели, тушёнкой и всем остальным пайком для офицеров. С нами, его детьми, двумя сыновьями, отец почти не разговаривал и не гулял. Как что-то уникальное, я вспоминаю единственный наш поход на лыжах и редкие совместные прогулки по городу. Из остальных военных городков больше всего запомнился Североморск, так как там я пошёл в школу. А когда мне было уже одиннадцать лет, отца перевели в  Пермь,  город, в котором прошла почти вся моя жизнь. В Перми мой отец в сорок пять лет  закончил военную службу в звании полковника и вышел на пенсию.  Конечно, он не мог сидеть дома без дела, и вскоре его пригласили на завод руководителем отдела по автоматизации производства. И вновь мы отца дома почти не видели. Он уходил на завод рано утром, а приходил, когда мы уже готовились ко сну. Итог его работы – многочисленные дипломы, грамоты и медали за высочайшие достижения в области автоматизации производства, в том числе и самые почётные, полученные на выставке ВДНХ в Москве. Его завод неоднократно признавался одним из лучших в стране по автоматизации производства, и сам министр лично приглашал моего отца на работу в министерство в Москву. Однако мой отец отказался, так как очень любил своё дело. Также мой отец был одним из пионеров основателей в мире и СССР использования в производственном процессе функциональной музыки. Исполины, это не только нарицательный образ по Библии, но и “Излучающие свет” и истинные богатыри российской науки и техники.


30.04.2018 г.