Два сапога. Ретроспективная поэма

* как бы прозрение Владимира Маяковского

Век прошел. Начинаю многое понимать. Но не потому, что правду из рупоров слышу, потому, что совесть, честь унижают опять и опять от этого «едет крыша». Потерял Россию последний царь потому, что не умные мысли слушал, не пример и опору народу являл, не умел понять оголтелую душу. Хам пришёл, неистово жизни гнобя, кумачом родимый край искровянил. Не жалея, не понимая и не щадя, обезглавил всю страну, обесславил. Я и сам когда-то жестоким был, лозунги ленинские зло развихривал, гордых, несогласных словами бил, как сплеча, наотмашь рубил их рифмами. Символом тогдашней словесной пурги, мирной жизни дуробандитского слома были нагуталиненные сапоги и казёная армейская форма. Сапоги напялил — значит власть теперь. Со всей дури размахнусь и вдарю! - Левой! - по булыжнику! - Правой! - в дверь и интеллигенту вшивому в харю! Сапогами немеряно истоптали хлебов и ковров, и платьев, и судеб. Многих нет. Остальных превратили в рабов, вертухаев и вечно подсудных. Так и жили, низменное вознося, а чужое руша, воруя и хая, цивилизации штыком и пулей грозя, сомневающихся угнетая.

А в Европе меж циркулей и машин, пивоваров и свинобюргеров созревал годыни арийской джинн, ожидая прихода Фюрера. Он пришел тоже в форме и сапогах, масс мозги засорив величием, раскурочив моральные тормоза, грубой алчностью совесть выключив. И пошли, оружием миру грозя, на соседей волной обрушились, силу над разумом вознося, сапогами тела калеча и души.

Сталин и Гитлер тиранами стали. Кто страшнее? Оба ведь жизни без счета губили. Мы говорим — Гитлер, подразумеваем — Сталин. Мы говорим — Сталин, подразумеваем — Гитлер.

Выдюжил мир, победил, потеряв в боях миллионы судеб, любовей, талантов, осознал, покаялся и забыл про страх, техники и творчества рождая гигантов. Но не всем свободы, прогресса шарм по уму пришёлся и по натуре. В ДНК, в мозгах рубцевался шрам у скучавших по силе и диктатуре. И в глубинах рабских, злобных, никчёмных душ, в темноте вонючих клоак, за плинтусом затаились, выжили, поползли наружу алчности, лжи и насилия вирусы. В генах правнуков тех, кто растоптанных бюргеров мародёрил безнаказанно и насиловал, запеклось желание жечь окурками, унижать, топтать, да всё с ухмылками. Сапоги сменив на чужие берцы, заповеди христианские игнорируя, поползли во власть «крутые перцы», угнетение и подлость канонизируя. И расселись повсюду дети Антихриста, вертухаи да надзиратели, и давай в мозги россиянам впихивать аморальный Кодекс стяжателя.

Правду о преступлениях отцов и дедов за замками архивными позапрятывали. Небылицы гэбэшные «историоведы» сочиняли да похохатывали. В грудь себя кулаками стуча, надували гордыню имперскую. Первомайскими реками кумача нищету прикрывали мерзкую. Не дома, не дороги добротные строили, а хрущобы да «человейники». Не о людях и внуках их беспокоились, о незыблемости дури идейной. Недоделки не позволяя отладить, торопыжились космос царапать. Степь ковыльную силились обрюхатить, да обесплодили головотяпы. Хорохорясь и водки привычно хлебнув, над природой поколобродили. Реки северные не сумев повернуть, стародавний Арал обезводили. Землю крестьянам не передав, обездолили их, оскотинили. Умных в шарашки пересажав, термоядерную дубину мастырили. Пустозвоньем никчёмность свою прикрывая, разоряли страну, разворовывали. От нормальных стран всё сильней отставая, клеветали на них охайно, кирзово. Чтобы правда о жизни достойной, иной не открыла глаза простым россиянам, свой убогий строй обнесли стеной, опустили «железный занавес». Пели людям про негров, про гангстеров, про Вьетнам, про Кубу, про Чили … Туфельки ж, «водолазки», бюстгальтеры делать так и не научились.

Суслов и Берия — сапоги империи. Саван обоих проклятьями устлан. Мы говорим - Суслов, подразумеваем — Берия. Говорим - Берия, подразумеваем — Суслов.

Так и жили, беднея и духом нищая, лицемерие, лесть культивируя, личность творческую унижая, восхваляя убогую, сирую. Ложью зловонной жизнь пропитав, с детства умы октябрятам калеча, идеологический автоклав плавил мозги, обучал не перечить. Опираясь на силы тяжёлый каблук, тайну, вымысел и безнаказанность, из людей растили покладистых слуг, отрицали дискуссий надобность. Воспевая убогонький свой раёк, окружённый замкадной пустыней, вместо выбора распределяли паёк, на котором вскормили гордыню. Обещая рай, уповая на телевидение и оружие, вколотили в головы большинства равнодушие, нет — бездушие. Не умея творить, прибавлять, умножать, отнимали, делили чужое, войско рабское их покой охранять заставляли и дачи им строить. В услуженье, в холопы себе  подбирая безыдейных послушных молчальников, поколенье взрастили, почин удушая, ни на что не способных начальников. Привела во власть воля КаПэЭсЭс балаболов племя безграмотных. Придавил страну болтунизма пресс, подменил собой государственность. Круговую поруку и кумовство, телефонное право чиновников агрессивнопослушное большинство нормой жизни признало новою. И пошли с гордыней наперевес, чтобы миром поверховодить. Наплевали на мировой прогресс и в итоге страну обанкротили. Тех же, кто недоволен был рабской долей, лукавым посулом, сапогами в грязь растирали, в пыль, тюрьмами усмиряли и пулями. Наклепали всего для убийства людей, не для радости, не для гениев, для защиты глупой и вредной идеи, проиграв гонку вооружений. Захлебнувшись в холодной, бессильной злобе, радиостанции мира глушили, но дороги, сортиры и небоскрёбы строить так и не научились. Супермудрости надувая фетиши, фестивалили да олимпиадили. В то же время гэбэшники сбрендившие чем могли всему миру, тем гадили. Супердержавности надувая страх, покорять пошли горных пустынников. Не Победу и Славу нашли в тех боях, смерть кормильцев в шкатулках цинковых. Чтоб народ надругательства эти терпел, его внешними пугали врагами - не у нас, мол, у них там кошмар, беспредел, вот придут и расправятся с нами. Но пока политических врак паразит подавлял пробуждавшиеся сомненья, страшный подлинный внутренний враг - дефицит,- пожирал остатки людского терпенья. И взметнулся гордых окраин гнев, и прорвался на телеэкраны. И не выдержал супердержавный хлев освободительного тарана.

Горбачёв попытался спасти Союз, переобуть, очеловечить Партию, но уже недовольство прорвало шлюз, зарождалась азы демократии. Только годы неволи не даром прошли, не добру, не культуре людей научили. Популисты в республиках к власти пришли и Советский Союз развалили. Прибалтийские страны, что к Европе ближе, убежать из развалин успели первыми, всякостаны в Азию навострили лыжи, а славяне остались с больными нервами. Поплясав на обломках, свалив партактив, горлопанили разноголосо, жулики ж, удобный момент улучив, дураков оставили с носом. Создавая валютный ажиотаж, обнулили рубли, обесценили, умыкнув из кубышек бабуль и мамаш многолетние их накопления. Ваучеры за бутылки скупая, аукционами залоговыми воры-гении прихватизировали, а проще - украли все заводы и месторождения. Тут бы взять-наказать всех виновников в беспардонном страны разграблении, но взалкали взяток чиновники и продолжились преступления. Обнищал не обученный деньгам народ, исхудал, в чём держались голодные души, на грибы перешёл да на сад-огород и спасался лишь водкой да «ножками Буша». Кто покрепче, поехал в Китай за шмотьём, инженеры крутились, попёрли на рынок. Мало кто понимал, куда все мы плывём в новой паре красивых заморских ботинок. О несметной халяве Емели мечтали, на «авось» уповали да на экстрасенсов, не юристов в Госдуму понавыбирали, популистов, похожих на честных. Спекулянты, валютчики, кто поуспешней, биржи создавали, «пирамиды», банки, из карманов лохов полугрешных, безгрешных пылесосили пенсии и случайные бабки. Власть, производство в стране не наладив, бунтов голодных боясь и народных волнений, только печатный станок и включала и печатала, печатала, печатала деньги. А пока бурной деятельности симуляцией и себя обманывала и народ отчизны, страшная ненасытная гидра Инфляция пережёвывала человеческие жизни. Можно было смело и громко болтать, и интеллигентам и отъявленным хамам, было интересно газеты читать, новости смотреть по телепрограммам. И казалось — хозяином стал ты своей судьбе, перспектива есть, всё как надо крутится, но слегка подраненый спрут КаГэБэ запускал во всё неотбитые щупальца.

Горбачёв и Ельцин — символы эпохи, души нараспашку в импортных костюмах. Думали, как лучше, получилось плохо, нищих наплодили да толстосумов.

Плоть от плоти народа Борис Николаевич погулять любил да пображничать, под хмельком дела мог устраивать, панибратствовать или важничать. Заливая глаза регулярненько, подпустил к Кремлю льстивых жуликов и позволил себе, вечнопьяненькому, воровской стать семейки дедулею. Окрутили его, легковерного, запугали зятьёв компроматами, пропихнули в премьеры, в преемники от гэбэшной братвы кандидата. И оставил бразды добрый сказочник прохиндею прожжённому, дьяволу, распылившему фонд нефтегазовый по карманам преступной оравы. Захватила страну клептократия, извратила Закон, Конституцию. Учинила бандитская братия правде, совести, добру экзекуцию, и украла здравый смысл у народов, несогласным рты заткнула дубинами, над правами, гуманизмом, свободами издеваться разрешила насильникам, и, стране маршрут наметив трагический - в феодальных трясин возвращение, - запустила процесс исторический - вороватых московитов растление.

Ложью пичкали мозги телевизорной, соблазняли шалопайством, халявою, отменили честь, пристойность, приличия… Дружбу выгода сменила лукавая. Заменяя люд рабами, рабынями, приучая не трудиться,- прислуживать, память, совесть подменили гордынею, человечность — гибельным равнодушием. Беззаконьем соблазняя отличников, поощряя не отвагу, а подлости, черносотенных взрастили опричников и Отдел Борьбы С Остатками Совести. Церковь сделали спецподразделением, а историю — легендой-мистерией. Захотели за одно поколение возродить былое царство-империю. Только не был вертухай императором, не Платон его учил, а Маммона. Вот и стал злодеем он, узурпатором, не имерию построив, а зону. Он направил вектор дноуглубления с обещаний на людей обнищание, ослепление людей, оглупление, на молчание и злу потакание. Как рычаг, людей используя слабости, отвлекая, разобщая, пугая, затолкал в мозги свои антизаповеди - унижай, воруй, дави, убивай. Создавал он по убогоподобию популяцию позорногнусных гопников, культивируя фантазии-фобии, выводил породу зомби-покойников. Воспитал он не творцов-созидателей,- отнимателей, чужогоделителей, мародёрств и грабежей повторятелей, гуманизма и добра разрушителей. Накачавшись наркотой, алкоголем, как свои, усвоив ложные знания, покупали они биты бейсбольные не для спорта, для людей истязания. А пахан позволил ворокомпаниям создавать зомбифермы и банды, подавлять в умах свободожелания, выполняя криминалокоманды.Московиты, телеложью бомбимые, притерпелись к хамству, силе, жестокости, к воровству, вдовству, начальства всесилию и к бескрайней заМКАДной убогости. Уважая лишь себя, собутыльники вокруг фюрера бездумно сплотились, но компьютеры, машины, мобильники делать так и не научились. А за стенкою манкурты-молчальники, популистской болтовнёй одураченные, на престол впихнули хама-начальника, истязателя с харизмой палаческой. Меж собой два близнеца-узурпатора беззаконьем замерялись да тюрьмами, став последними в Европе диктаторами, погубившими прогресс и культуру.

Сверху одинаковые, как коленки, Кто более гражданам мерзок и гнусен? Мы говорим — Путин, подразумеваем — Лукашенко. Говорим — Лукашенко, подразумеваем — Путин.

В бюллетенях проценты пририсовав, узурпировав чужое право править и прекрасное далёко обдристав, много зла смогли в историю добавить. Матом, феней исковерковав русский язык, Бледный Моль и Окурок Питерский новоязу тюремному монумент воздвиг, превратил его в кистень мифический. Монополизировав все зомбоящики, в уши зрителям иглой останкинской ахинею круглосуточно вкачивал, разжижая мозги обывательские. Доступ закрыв в архивы секретные, историю переврал, переэнкавэдэчил, мировоззрение граждан бреднями о мнимом величии искалечил. Нефтедоллары у ельцинских жуликов отобрав, своим подельникам их передоверил, вместо государства гражданского создал беспредельноворовскую империю. А под боком сатрап картофельный, о союзноядерном троне мечтавший, государство не на прогрессе основывал, на подачках пахана как бы старшего. Конституцией под себя переписанной, негодяйскими бандформированиями «жэстачайша» подавлял здравомыслие, национальную идентичность и самсознание. Несогласных притеснял и третировал, отнимал свободу, деньги и радости, а народных авторитетов и лидеров убивал не сомневаясь, без жалости. Понимали хорошо оба варвара, что угроза им исходит от знаний, потому уничтожали сознательно просвещение и образование. И сумели, анализ логический победить, большинство телеядом зомбировать, из граждан в людишек народ превратить, всех поссорить, разумное высмеять. Вколотили, втотемили в пустомозги отвратительноложные ценности и обули нетрезвый народ в сапоги умственной неполноценности. И пошли разговоры слепого с глухим: «Вот же лучше живём мы, чем раньше жили». Только сравнивать надобно было с другим,- с тем, что в жизни они навсегда упустили. Все соседи, встав на европейский путь, путь прогресса, ума, доброты и совести, из дремучего рабства сумели шагнуть в мир возможностей, в мир духовности. А российскофедеративный народ, получивший смертельную дозу растления, повернул в темень прошлого времени ход, обрекая себя на забвение. И так быстро сумел рачьим ходом идти, деградировал так за одно поколение, что, похоже, Россию уже не спасти от развала и растворения.

То ли скучно стало российской орде в очевидной своей некрасивости, то ль распёрло их феодальный бордель от нефтедолларов и горделивости, стали спрашивать дурни себя и других, почему их не любят, не кланяются, угрожать стали, можем, мол, повторить, и навязывать миру нелепые странности. Мир не понял, не принял, по-своему жил. Россияне на мир разобиделись обзавидовались, не умея дружить, и ракетами на всех ощетинились. Стали мирных людей кулаками пугать, распальцовкой своей псевдоядерной. Стали земли соседские отнимать, обучать русской фене матерной. Не умея мир удивлять новизной, конкурировать равноправно, на соседа, на брата пошли войной, шовинизмом великодержавным. Не умея любить, но умея стрелять, убивать, воровать и насиловать, своим бредом убогим других поучать вознамерились некрофилы. Погубили несметные тыщи людей, миллионы людей обездолили. Разорили себя, победить не сумев. Победить им весь мир не позволил.

Уползли россияне в болота свои и оттуда шипят гадюками, и завидуют гневно успехам чужим, упиваясь своими недугами. Русские люди — лесные люди, без туалетов грибами счастливы, будут грубки упрямо топить валютой, ожидая авось и халяву заманчивую. Прогордынились да профукали долю иную - европейскую, цивилизованную. Проживать остаётся судьбу никакую, неинтересную, оштрафованную. Исподлобья на радости мира глядят до чужого по-прежнему жадные. Ни виниться, ни каяться не спешат, не хотят, создавая музеи кувалдные. По Москве, Петербургу и всем волостям разбрелись уж ватаги разбойные. Привыкайте, холопы, к новым князьям. Времена настают неспокойные. Нет, не сдюжит империя этих мытарств, не уляжется бунт, смута не рассосётся. Распадется Россия на тридевять царств. Беларусь же в Европу, надеюсь, вольётся.

Гопник да кочевник, лапти да ичиги, кто в мозгах российских другого одолеет? Хочется, чтоб третий — не насильник дикий, а честный да культурный. Сможет ли, сумеет?