В заброшенном парке старинном 2

Чей   слух   будто тянется к сучьям,
да к их    колыбелям    трескучим?
Усопшим  «рай» яви не скучен,
но только    живой    внове сон.
Мрак тенью сгущают не тучи.
Здесь каждый дуб кроной весом,
а думы угрюмо тянучи.

Древнейший погост даром учит,
и в грудь не стреляет Амурчик:
«Итог   бытия   поднесём.
К земле для Земли сходит всё…»
Дубы из породы дремучих
корнями в    могилы    вросли.
Живое во прах – образ ли?

«Тут, – скажут, – живого нет места,
под небом открытым – музей».
Тут меньше вороньих к   зиме   стай,
а мир не стремится стать злей.

Старинное кладбище в парке.
За ним – город призрак, где нет
детей и вступающих в браки.
Есть   Прошлого   старенький след.

В тиши, где дубы великаны
хранят ураганов следы,
ждёт каменный ангел веками…
Паломничества? Суеты?

К нему в заповедной чащобе,
где след человека остыл,
сычи, словно к важной особе,
сошлись, тесно сдвинув хвосты.

То дубу молясь, то платану,
закрыл ангел рот на замок –
лишь их посвящает он в тайну,
с которой навечно умолк.

В заброшенном парке старинном
в безмолвии мрамора днём
о многом и неотвратимом
узнать ли во взгляде немом?..

Храня тайны парка и   мглу   их,
в ночь каменный ангел проник,
и только лишь в проблесках лунных
расправятся крылья на миг.

«Стой! – шёпот, на ветер похожий,
пугает. – Ты чей ищешь скит»?
Мурашки гуляют по коже –
ночной сторож долго не спит.

«Взметнулись, шарахнулись совы
не зря! Кто же вызвал их крик»?! –
в сторожке дверные засовы,
крестясь, проверяет старик…