Хлоя

-Скажи, отец, в каком столетье
В каком неведомом краю
Рождались солнечные дети
И люди жили, как в Раю?
Они летали словно птицы,
А летописные страницы 
Лишь отголоски прошлых дней,
Как след от призрачных теней.
И по воде, как по паркету,
Они ходили в блеске вод.
Там отражался небосвод,
И дружно все сходили в Лету.
Река не выдаст свой секрет,
Всё скроет в вечном беге лет.

- Да, далеко от нас то время.
Но слышал я от мудрецов,
Что доброе не сгинет семя,
Дойдёт от пращуров отцов.
Идёт молва, что в дни туманны,
Господней славой осиянны,
Жил добродетельный народ,
От них и мы ведём исход.
Названье было им  - друиды,
И жили в глубине лесов.
Жрецы, достойные Богов,
Потомки древней Атлантиды,
Подвластны им заклятья вод
И прочих будних дней исход.

Своё жильё, подобно птицам,
На кронах строили дубов,
Поближе к утренним зарницам
И под покровы облаков.
Одежды их белее снега -
Знак чистоты и оберега
От злонамеренных врагов,
Во славу истинных Богов!
В святилищах, в запретных рощах
И на полянах у дубрав
Хранители сакральных прав
Вериги на ветру полощат.
Обрядность соблюдая строго,
Жрецы хранят устои Бога.

Народы кельтские в то время
Добротным славились трудом:
Бросали к сроку в землю семя,
Загон держали со скотом,
Сбирали травы и коренья,
Приметам верили, знаменьям,
Варили вересковый мёд.
Кто пробовал - меня поймёт.
На поселеньях жили мирно,
Друг друга знали все в лицо,
Не бросят гневное словцо
И не скомандуют вам: "Смирно!"
Народы жили не тужили,
Друиды в чащах ворожили.

Но вот однажды в поселенье
Пришла нежданная беда.
Колодцы высохли в мгновенье,
Исчезла в родниках вода.
Что делать, где искать спасенья,
Чем провинилось поселенье?
И кто нарушил договор,
Отнёс из дома к лесу сор?
Леса священны для друидов!
Они следят за чистотой.
Там за изящной простотой
Растут деревья многих видов.
Но более всего дубов,
Они престол, а в дождь - покров!

Вот люди на поклон к друидам
Несут, чем можно угостить,
И слёзно просят их простить,
Чтоб волю не давать обидам.
- Спасибо вам за угощенье,
А что касается прощенья,
То мы ни в чём вас не виним.
Прощенье нужно нам самим.
Я внучку Хлою узнаю,
Та силу пробует свою,-
Сказал старейший среди них:
-Дана ей сила за троих.
Скажите слово ей моё:
"Не гадь в священное жильё!"

Сказал старейшина и посох
Взметнул к надменным небесам.
Зашелестело в белых росах
И зашуршало по лесам.
Прошёлся дождь по буеракам,
Зашёлся в пляске по оврагам
И дальше - реки наполнять,
Колодцы полные опять.
Напоены поля и пашни,
В загоне живность весела,
А дождь гуляет вдоль села,
День забывается вчерашний.
Напрасно Хлоя в пику деду
Являла шалость за победу.

Тягаться с дедом рановато,
Хоть силу чувствует она,
Но не владеет ей сполна.
И вслед за шалостью - расплата.
Взгрустнула Хлоя на порожке,
Ей козы наставляют рожки,
Звенят в озёрах родники,
Дед посохом грозит с реки.
Она привстала, потянулась,
Тряхнула золотом кудрей,
Голубкой белой обернулась
И полетела вдоль полей.
Есть у неё большой секрет,
Важней того секрета нет.

Всё с высоты, как на ладони:
Вон у дубка заснул пастух,
Четвероногий гонит пони,
Игру свирели ловит слух.
Девчата стайкой в хороводы,
Дни молодости - дни свободы,
Во след ещё упрёков нет,
Ничто не предвещает бед.
Она летела к белым скалам,
Где ждал её мил друг Алан.
Он сын властителя тех стран -
Её кумир в большом и малом.
Алан, любитель голубей,
Гордился стаею своей.

Летала Хлоя, где хотела,
Ей дольний мир , как дом родной.
А коль паренье надоело,
Всегда найдёт приют, покой.
Вот и тогда она устала
И к стае голубей пристала.
Хозяин стаи был Алан,
К нему она слетела в стан.
Увидев молодца, сердечко
Вдруг перестало бить в груди.
Вот и попробуй, осуди,
Коль ни движенья, ни словечка.
Увидев новую голубку,
Алан смутился не на шутку.

 -Чья будешь, милая голубка?
Из перламутра коготки,
В алмазных искрах твоя шубка
И не чураешься руки.
Устала, видно издалёка.
Неужто с самого истока
Великой времени реки,
Где удят счастье рыбаки?
Поди поешь, попей водички,
Успеешь улететь домой,
Коль здесь понравится самой,
Моим пернатым будь сестричка.
Вспорхнула Хлоя на плечо,
Как сердцу стало горячо!

Глядит голубка прямо в очи,
А клювом губы теребит,
И коготками грудь щекочет,
Алану сердце веселит.
Лицо крылами обнимает.
Алан уверен: понимает
И речь его, и жар в крови,
Но смысл попробуй улови.
Натешилась голубка вволю,
У принца вырвав волосок,
Поцеловав его в висок,
Из голубятни прочь, на волю.
А волосок ей пригодится,
Чтобы Алану в ночь присниться.

Алан с тех пор не знал покоя,
Во сне девицу видел он.
К нему в окно слетала Хлоя
Под листьев тихий перезвон.
Она его ловила взоры,
Вела полночны разговоры,
Но в креслах был бездвижен он,
Её красою поражён.
И Хлоя тешилась невинно:
Рассказы о своей родне,
О чудесах, о старине.
Она была ещё наивна,
Считая колдовскую силу
Защитой от неволи милой.

Проходит день, другой, неделя,
Алану снится тот же сон.
Ему теперь не до веселья,
Он в нежны грёзы погружён.
Вдруг сон прервался - и не снится
Теперь прекрасная девица.
Он плохо ел и дурно спал,
Алан совсем потерян стал.
Он понимал, что здесь нечисто:
Его смущал голубки взор
И гостьи дивный разговор 
О родниках, ручьях речистых.
Ещё он помнил запах странный 
Медовых сот, травы духмяной.

Неужто же лесная фея
Его тревожила покой
И, целей точных не имея,
Стирала образ за собой?
А в то же время наша Хлоя
Решала, как ей поступить.
Нельзя ей в мир людей ступить,
Не хлопнув дверью за собою.
Ей всё трудней сопротивляться,
Но силы колдовской ей жаль -
Не с плеч отброшенная шаль.
Придёт расплата, может статься.
И дед уже, конечно, знает,
Где внучка ночью пропадает.

Прошла неделя, уж вторая
Подходит к зримому концу.
От дум своих изнемогая,
Решила Хлоя: "Не к лицу
Мне избегать душевной муки.
Быть счастью или быть разлуке -
Всё решено на небесах,
На вечных взвешено весах."
Она в мгновенье встрепенулась,
Из дома выскочила вон,
Стряхнув сомненья, словно сон,
Голубкой белой обернулась.
Летит голубка на свиданье,
А ночь полна очарованья.

Алан не спит, он у окошка
В надежде фею ждёт свою.
-Уж поздно, но ещё немножко
Я подожду и постою.
Вдруг налетел нежданный ветер,
Был зол он, холоден и весел.
Зарделись тысячи стожар,
От молний за окном пожар.
Горел столетний дуб, где Хлоя
Сидела, глядя на окно,
Сейчас захлопнулось оно,
Закончилось кино немое.
Холодный ливень шёл стеной,
Смывая радость за собой.

К окну закрытому голубка,
Стучит, в окно крылами бьёт.
Дождь расходился не на шутку,
Не дай Господь, её прибьёт.
Алан тут обернулся кстати,
Окошко настежь и в объятья
Голубка падает к нему.
Всё, спасена, а посему
Обсохнуть нужно, отдышаться.
Беглянка падает с плеча,
За кресло крылья волоча,
Спешит укрыться, показаться
Не мокрой курицей ему,
А царь- девицей по всему.

Алан не стал её тревожить,
Он понял всё без лишних слов.
Подальше спрятал Богослов,
Пытаясь действо подытожить.
Уселся в кресло и заснул,
Как будто в детство заглянул.
По дому тихо ходит мама,
Стирает пыль, и амальгама
Явила образ юной павы.
Она сиянием своим
Была, как дивный херувим -
Движенья медленны и плавны.
Алан виденьем восхищался
И чувствам нежным предавался.

Дождь за окном крушил предместья,
Разили молнии, бил гром.
Чтоб ей не быть с Аланом вместе
Дед и устроил сей содом.
У Хлои отбирает силу!
Не быть голубкой Хлое милой,
Не видеть с высоты полей,
Кружиться в стае голубей.
Теперь она, как все, земная.
Жить ей по помыслу Богов!
Иметь друзей, иметь врагов,
Ей шаг до Ада и до Рая.
Ну, что ж, голубка, в добрый путь,
Ты в счастье деда не забудь.

Весь дом не спал, и сам правитель
Всех домочадцев проверял.
Уверен, то был искуситель,
Он здесь устроил "карнавал".
- Убытки все проверим после,
Те, что далече и что возле.
Теперь к наследнику, что с ним,
Аланом нашим дорогим?
Дверь настежь - чудо из чудес!
Стоит Алан, с ним царь-девица,
Прекрасны их младые лица,
В окно - сияние небес!
Царь удивился, восхитился,
При домочадцах прослезился.

Теперь за свадебку, ура!
Давно его женить пора!
Прошли гуляния, веселья,
Зазеленел горелый дуб,
Детей и правнуков рожденье -
Спирали неизменный круг.
Всё повторяется в природе:
Явления все по погоде,
Гоняет кто-то голубей,
А где-то бродит чародей,
И дружно все стекают в Лету.
Лишь память, шествуя по свету,
В мерцанье призрачных теней
Хранит преданья прошлых дней.