Краматоров

 Краматоров брыкался, отбиваясь от нападок Кармахина, который поставил его на счётчик.
- Лёша, какой счётчик? Что за напасти на мою неординарную личность? С чего это счётчик ты включил? Не включай, не делай этого необдуманного поступка. Джентльмены так не поступают, Лёша.
- Сева, у меня такси государственное, а не личное. Садись в  такси, и поехали.  Счётчик я обязан включить при посадке пассажира в такси.
- Но я же не сел ещё, Лёша. Зачем ты включил счётчик? Выключи его немедленно, я не собираюсь никуда ехать.
- Так уж вышло, по инструкции я обязан это сделать, иначе штраф, или права могут отобрать. Сработали рефлексы.
- Это твои проблемы, я – то здесь при чём?
- Навстречу моим пожеланиям ты не идёшь?
- Нет, не могу, не имею такого желания прокатиться на такси, и платить за это немаленькую плату. Мне надо на всём экономить,  чтобы удержаться на плаву в море финансов.
- Так твои финансы поют романсы?
- Именно так и обстоит дело, Алексей Леонидович.
- Ну, тогда бывай, поехал я. Мне надо срочно найти пассажира. Не до жиру, как говорится, быть бы живу.
И Кармахин рванул с места на большой скорости, обдав выхлопными газами своего друга.
- Ваши потуги неимоверно  хороши, когда вы пытаетесь что – то там сделать особенное. Ни на что не похожее светопреставление с использованием иллюминации, шумовых эффектов и громогласного  рупора. Кармахин страшился врезаться в препятствие, поэтому всё внимание его приковано было к ветровому стеклу, через которое он взирал на этот мир, такой непредсказуемый своими коллизиями. В нём так тесно переплетаются нити десятков, да что там, сотен тысяч  судеб человеческих. Кармахин забеспокоился, что не принял во время кагоцел, он беспардонно опоздал принять его вовремя. На полчаса опоздание грозило серьёзными последствиями в деле скорейшего выздоровления. Он открыл бардачок, отвлекаясь от вождения машиной. Крутя руль то вправо, то влево, Кармахин себя почувствовал асом. Вместо лекарства он обнаружил просырь, сильно недоваренный картофель. Произошла подмена. Пожевав полусырой картофель, Кармахин выплюнул его, и в этот момент произошло лобовое столкновение с грузовиком. Мгновенная смерть избавила  Кармахина от мучений вследствие получения им травм, несовместимых с жизнью. Зазевавшись, он врезался в грузовик, был отброшен  прямо на дерево. Эх, Кармахин, Кармахин. Отпели тебе соловьи на пару с воробьями, отшумели травы на пару с камышами. Никогда уже не доведётся тебе встретить камышового кота, не услышать его мурлыканья, и его адские, чудовищные по своим децибелам  вопли в брачный период. Зато жив и здоров  как бык гражданин Краматоров. Теперь он живёт за себя и за того парня, коим звали Кармахина. Всеволод Иванович Краматоров пошёл в гору  по служебной карьере, выбившись, в заместители начальника патронажной службы. Он искоса поглядывает на своего соседа Адамского, считая его неудачником по сравнению с ним. Адамского напрягли эти высокомерные взгляды наполовину сопряжённые с презрением, и он начистил рыло в тёмное время суток в подворотне  Краматорову. Стоная и охая, чертыхаясь, бормоча проклятия в адрес Адамского, Краматоров самостоятельно добрался до дверей квартиры, попытался дотянуться до звонка, но не получилось. Он растянулся на лестничной площадке. Его жена, обладавшая великолепным музыкальным слухом, сумела расслышать какую - то возню за дверью. Она открыла дверь и увидела своего благоверного в плачевном виде. Заголосив, жена Краматорова зажала рот ладонью, чтобы приглушить свой женский вопль.
Оклемавшись, через несколько дней  Всеволод Иванович заявился в районный административный центр, зашёл без приглашения в кабинет председателя районной администрации некоего Иванькова Геннадия Петровича. Председатель сразу почуял недоброе для себя событие, потому что незнакомец вёл себя уверенно, без тени смущения показал при глубоком молчании  главе районной администрации табличку с фамилией Краматоров Всеволод Иванович. Глава района схватился за сердце.  Он понял всё за секунду, что его сняли с должности главы районного центра, и вот  пришёл человек, который займёт его место. Члены комитета административного центра повскакали с места, они были обеспокоены здоровьем своего руководителя. Заохав и заахав, стали кричать, что надо вызвать скорую помощь. Кто – то из них стал делать массаж сердца своему шефу. Остальные подчинённые своему главы райцентра работники зашикали на Краматорова, выражая своё неодобрение его поступком.
- Ваше назначение на место Геннадия Петровича просто убило его.
- Нет, он меня не убил, - проговорил Иваньков, приподняв голову с пола, - я ещё поборюсь за своё насиженное место.
- Товарищи это заблуждение, что Геннадия Петровича сняли с должности, это ваше неумное предположение. 
- А что означает ваша табличка с вашей фамилией? – Иваньков ждал ответа  с некоторым напряжением, но облегчение  огромное, что он остаётся на своей высокой должности, уже пришло к нему.
- Она означает, что мне вы обязаны выделить отдельный кабинет, где я буду работать на благо общества и себя.
- Кто вы такой, и где ваше назначение, товарищ Краматоров?  - Иваньков встал с пола, сел в своё руководящее кресло и начал причёсывать свои волосы, которые немного растрепались после его падения на пол без чувств.
- Не гоните пургу, глава района.
- Это что такое, не понимаю вас?
- Закройте свою варежку.
- Вы как со мной разговариваете? Это что за блатной жаргон?
- Партбилет на стол живо! – рявкнул Краматоров, достав красные корочки, он раскрыл их  и  стал тыкать их под нос Геннадию Петровичу.
Тот ничего не разобрал с близкого расстояния, но властный тон Краматорова поселил в нём животный страх. И Геннадий Петрович получил инфаркт, схватившись за сердце.
- Дважды снаряд в одно и то же место не попадает, но это не тот случай. Один раз у товарища произошло пред инфарктное состояние, а на другой раз уже случился инфаркт. Что за дохляк такой  вы  Геннадий Петрович?
- Какой уж есть, я есть комок нервов, всё на мне, весь район под моим бдительным оком находится.
- Вы явно преувеличиваете значимость своего руководства. Я отстраняю вас властью данной мне. Мои полномочия позволяют мне сделать этот шаг.
У Геннадия Петровича произошёл второй инфаркт за один час.
Очнувшись, Иваньков, сказал категорическим тоном:
- Третьего инфаркта мне не пережить. Прошу оградить меня от треволнений. Прошу вас Краматоров очистить помещение от своего присутствия.
- Не слишком ли много просьб для такой незначительной личности как вы Иваньков.
У Иванькова случился третий инфаркт. Слишком близко принимал к сердцу любые слова. В том числе и хвалебные оды. Именно похвала и доконала его, чуткого на неё оказалось его сердце.
- Тем не мене есть мнение, что товарищ Иваньков держит в кулаке весь район, он справляется со своими обязанностями. Под колпаком весь район. Так держать, товарищ Иваньков. Но это оптимистичная фраза товарища Краматорова оказалась неуместной, потому что  трижды инфаркт ник  Иваньков Геннадий Петрович отбыл  в другое измерение, именуемое миром иным.
Поневоле взоры избирателей были обращены в сторону молодого, энергичного  товарища Краматорова Всеволода Ивановича. Стоя у изголовья гроба Иванькова Краматаров закатил такую пламенную речь, что даже сам не ожидал такого от себя. Его пафос был настолько сильным, что Краматоров сам верил в то, что он говорил. А говорил страстно, красиво, энергично размахивая руками, которыми подкреплял свою речь. Во время этого экзальтировонаного выступления  с товарищем Краматоровым произошёл апоплексический удар, так называемый геморрагический инсульт, в результате прорыва сосуда внутри головы, кровь излилась в черепную коробку, окрасив лицо Краматорова в багровый, свекольный цвет. Теперь уже товарищ Адамский стоял у изголовья гроба, в котором покоилось тело неугомонного Краматорова. Адамский не жалел красок, чтобы всех убедить, какой прекрасный, а главное замечательный  человек покинул этот бренный мир. Адамский сам так разволновался, почуяв близость своего назначения на должность, которую занимал Краматоров, что скоропостижно скончался прямо тут у изголовья покойника. И такая чехарда с выдвиженцами на высокую должность происходила от одного кандидата до другого подряд пять раз.  Небывалый факт, но в жизни всякое случается. Из этих пяти почивших людей только Краматорову ввиду его красивой фамилии сочли нужным сделать бюст и, установить его на центральной площади районного центра. Эпитафия на постаменте гласила "- Спи спокойно товарищ, твоё дело продолжат другие люди, такие же ответственные, каким был, и ты".