Сорок пятая всякая глупость
Единственной опорой все эти годы был дядюшка Глафиры, он помогал материально, имея очень внушительную по советским временам зарплату, поскольку работал зубным техником в поликлинике.
Дядюшка всякий раз расплывался в улыбке, когда Глафира называла его «дядя Генри». На самом деле «дядя Генри» был Геннадием Всеволодовичем, уважаемым на работе и заведующей поликлиникой, и клиентурой.
Мать Глафиры очень хотела, чтобы дочь тоже стала зубным техником, чтобы не считала копейки, а чтобы жила в достатке. Глафира тоже мечтала вырваться из нищеты, поэтому долгожданное окончание учёбы и стажировка в поликлинике под началом дяди Генри стали для Глафиры тем событием, которое поделило её жизнь на «до» и «после».
Сила воли у Глафиры имелась, руки, слава те, господи, росли из того места, настойчивость и умение добиться результата помогли достичь высшего «пилотажа» в зубопротезном деле.
Ещё немного практики, и у Глафиры появилась нескончаемая клиентура, когда один от одного передавал радостную весть, что в такой-то поликлинике есть девчушка юная, но она самый лучший зубной техник.
Глафира уже перестала считать копейки, имея некую сумму накоплений, думая, что это целое состояние, но переезд из комнатки в двухкомнатную квартиру развеял накопления, как миф. Просто Дядя Генри вышел на пенсию и предложил Глафире и её матери съехаться в «двушку», которая располагалась в центре города, но при этом в тихом месте.
Сам переезд, новая мебель, шторы, посуда... Словом, нужно было работать, работать, чтобы вновь иметь сумму на «чёрный» день. И Глафира себя не щадила на работе. И вскоре на сберегательном счёте Глафиры накопилось почти столько же, как у дяди Генри.
Шарах-шандарах! Девяностые украли почти всё со счетов! По обмену удалось получить копейки. От таких событий дядя Генри слёг, да вскоре и помер.
Глафира вновь не щадила себя на работе, тем более, что девяностые привнесли новые качественные зубопротезные материалы. Однако, Глафира более не доверяла банкам, скупая на заработанные деньги золото, которое они с матерью стали складывать в коробочки, а те — в ёмкость раскладного дивана.
Однажды Глафира влюбилась. Очень сильно. В своего клиента — новоиспечённого бизнесмена Юрия, которому ставила декоративную пломбу на шестой зуб из бриллиантика.
Романтические отношения быстро перешли в близкие. Как-то раз Юрий попросил у Глафиры в долг на пару дней крупную сумму денег. Отказать любимому Глафира даже и не думала и, продав пять золотых монет, отдала деньги Юрию, тот взял, благодарил и... сбежал навсегда. А Глафира навсегда перестала верить людям, она лишь работала, работала, работала...
А ещё необходимо было убедить всех соседей и окружающих, что у Глафиры денег нет. И Глафира стала ходить в старой одежде, а золотые цепочки и серьги сняла и спрятала в диван, на котором теперь не убиралась постель, где и стала спать мать Глафиры.
А ещё Глафира поменяла свою фамилию на фамилию отца, уволилась из поликлиники и устроилась в частную клинику, где вскоре к ней повалила новая клиентура, да и зарплата повалила много большего размера. Но и Глафира и её мать приносили из магазина только самые дешёвые продукты в советской сетке-авоське, чтобы все видели этакую голь перекатную.
Шли годы. Коробочки в диване с золотишком уже с трудом помещались. Тогда Глафира придумала хранить накопления в почтовых посылочных ящичках. Но никак нельзя было просто купить посылочные ящики, упрятав их в диван. Надо было, чтобы кто-то прислал эти ящики, как настоящие посылки.
Кто-то нашёлся! Глафира съездила в область, наугад обратилась к хозяевам частного дома, за забором которого роскошно красовались яблони. Татьяна, так звали хозяйку дома, с радостью согласилась присылать по почте сушёные яблоки на адрес Глафиры, которая посулила хорошие деньги за хлопоты.
Так и пошли посылочки с сушёными яблоками, которые Глафира всегда просила открыть соседей, ссылаясь на то, что у них нет никаких инструментов. И тотчас, как соседи помогали открыть ящик, Глафира щедро отсыпала из него в дар соседям, чтобы те убедились, что под дольками сушёных яблок есть лишь дно посылочного ящика.
Пустой посылочный ящик наполнялся золотишком и тотчас заколачивался, а затем упрятывался в диван.
Мать Глафиры умерла. Похороны влетели в копеечку, а несколько позднее —дорогостоящий памятник на могилу.
Поплакав об ушедшей матери, Глафира решила, что теперь ей надо быть ещё осторожнее и перенесла свои постельные принадлежности на тот диван, где умерла мать, где хранилось накопленное золото...
А золото всё накапливалось с годами. Посылочные ящики уже не помещались в диване, и Глафира высыпала всё золото из ящиков просто в ёмкость дивана, прикрыв сверху простынкой...
Увольняться с работы из клиники не хотелось Глафире, хотя она и была уже на пенсии, но всё ещё работала, по-прежнему считаясь лучшим зубным техником. Но здоровье стало подводить, и уволиться пришлось.
А потом пришлось покупать дорогие лекарства. Однажды пенсионные деньги кончились, а лекарство потребовалось срочно, и Глафира достала из ёмкости дивана пару золотых колец. Однако, из-за головокружения пойти самостоятельно продать кольца Глафира не смогла и попросила соседей, тех самых, которые помогали открывать посылочные ящики. Соседи кольца продали, лекарства купили, принесли...
А ночью Глафире стало хуже. Те же соседи вызвали скорую, помогли запереть дверь квартиры, вложили ключи в руку Глафиры, обещая навестить её в больнице. Они и правда навещали Глафиру, а при выписке забрали больную на такси.
Глафира, приехав домой, первым делом проверила золото в ёмкости дивана. Всё было цело. Вроде бы. А вот здоровье всё убывало.
Глафира расплачивалась с соседями из пенсионных денег в обмен на их уход за ней. Однажды поутру соседи обнаружили Глафиру мёртвой...
Квартира Глафиры отошла в резерв городского жилья, а золото в диване — в городской бюджет.
Свидетельство о публикации №123071803859