О высшей математике власти Из несказанного-4

Цыплят по 18 брюмера считают ... "
Из несказанного Наполеоном Бонапартом

Цыплят по 25 октября считают ... "
Из несказанного Владимиром Лениным

Цыплят по 19 августа  считают ... "
Из несказанного Михаилом Горбачевым

Цыплят по 6 января считают ... "
Из несказанного Дональдом Трампом

Несказаницы.Что это? http://www.stihi.ru/2017/04/20/9716

***
Цыплят по осени считают: Смысл, значение пословицы

Что это значит? Судить о чём-то следует по конечному результату. Не стоит делать преждевременных выводов, основываясь на промежуточных данных, не доведя дело до конца.

Смысл пословицы:

«Цыплят по осени считают» – это пословица о необходимости подведения итогов работы лишь по ее завершении.

Данное высказывание возникло в деревенском быту. Известно, что вылупившиеся из яйца цыплята очень слабы и беззащитны. Прежде, чем они вырастут, им нужно научиться прятаться от врагов, искать себе пищу. Хищные звери охотятся за неокрепшими птенцами, которые не могут постоять за себя. Но к осени цыплята подрастают, и только тогда можно их пересчитать и подвести итог.

В переносном смысле эта пословица призывает не хвастаться успехом по предварительным результатам, то есть «не видав вечера, и хвалиться нечего». Чаще всего выражение используют в неодобрительном смысле, когда хотят предостеречь человека от громких, неоправданных заявлений.

Похожие по смыслу пословицы, аналоги:

Не видав вечера, и хвалиться нечего.
Хвали утро вечером.
Не хвались отъездом, хвались приездом.
Не верь гречихе в цвету, а верь в закрому.

Пример:

У бабушки Нины была своя дача в деревне. В конце каждого лета, наводя порядок в курятнике и огороде, она приговаривала:

– Расчет – один, а результат другой. Цыплят по осени считают!

Ее маленькие внуки Маша и Ваня понимали ее слова буквально. Наблюдая, как бабушка заботливо ухаживала за птенцами, они думали, что она каждый день их пересчитывает.

Однажды Маша и Ваня решили вырастить клубнику на варенье. Они раскопали четыре грядки, каждый день поливали рассаду и тщательно пололи землю от сорняков. Они рассчитывали собрать хороший урожай и поэтому заранее подготовили много банок и уговорили маму сделать двойной запас сахара. А бабушка только покачивала головой да посмеивалась:

– Не торопите события: сначала соберите ягоду, а уж потом готовьте банки!

Но дети не послушались ее и заранее пригласили всех своих друзей на угощение. Когда же пришло время снимать урожай, то оказалось, что ягод выросло совсем немного: дети набрали лишь одно маленькое лукошко. Маша и Ваня очень расстроились, но бабушка сказала им:

– Зато теперь вы знаете, что цыплят по осени считают! Впредь не делайте громких заявлений на пустом месте.

Дети послушались ее совета и больше не хвастались. А когда на следующий год они собрали много клубники, и бабушка сварила вкусное варение, маленький пир стал приятным сюрпризом для всех их друзей.

***
"Don't count your chickens before they're hatched" is a proverbial expression that warns against being too optimistic about the outcome of a situation or assuming success before it is achieved. It is a way of telling people that they need to be patient and wait for the result rather than get overexcited and find themselves facing disappointment at a poor outcome. If you say that you are not counting your chickens (before they are hatched), you mean that you are not making plans for the future yet because you do not know for certain how a particular situation will develop.

***

Переворот 18 брюмера
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Переворот 18 брюмера (фр. Coup d'etat du 18 brumaire) — государственный переворот во Франции, состоявшийся 18 брюмера VIII года Республики (9 ноября 1799 года по Григорианскому календарю), в результате которого была лишена власти Директория, разогнан парламент (Совет пятисот и Совет старейшин), и был установлен Консулат во главе с Наполеоном Бонапартом
Предыстория
К 1799 году Директория потеряла авторитет в глазах общества. Самый влиятельный политик право-республиканского толка, директор Сийес, давно уже носился с мыслью о непригодности Конституции III года и вырабатывал свой собственный проект государственного устройства, которое должно было, по его мнению, дать устойчивость внутреннему порядку. С этой целью он стал объединять все консервативные элементы среди тогдашних политических деятелей, не относившихся к сторонникам Бурбонов. Ему удалось расположить в пользу своего плана многих членов обоих советов, которые стали называть себя реформистами.

Переворот

Узнав о планах Сийеса, Бонапарт вошёл с ним в соглашение, и оба очень быстро подготовили государственный переворот с целью введения новой конституции. Солдаты боготворили Наполеона, генералы, по разным соображениям, не стремились мешать предприятию. Сийес распустил слух об опасном якобинском заговоре и устроил так, что те депутаты совета старейшин, на которых он не рассчитывал или которых боялся, не попали на заседание, в котором предполагалось принять задуманные заговорщиками решения. 18 брюмера (9 ноября) старейшины были созваны в 7 часов утра. Собравшиеся депутаты единогласно вотировали перенесение законодательного корпуса в Сен-Клу, где оба совета должны были собраться на другой день не ранее полудня. Исполнение этого декрета было возложено на генерала Бонапарта; ему предоставлялось право принять все меры, необходимые для безопасности республики, и подчинялись все местные вооружённые силы; вместе с тем всем гражданам вменялось в обязанность оказывать ему помощь при первом требовании с его стороны. К нации совет старейшин обратился с особым манифестом, в котором декретированные меры оправдывались необходимостью усмирить людей, стремящихся к тираническому господству над национальным представительством, и тем обеспечить внутренний мир.

Бонапарт, окружённый генералами и офицерами, немедленно отправился на заседание совета, где произнёс короткую речь с обещанием поддерживать «республику, основанную на истинной гражданской свободе и на национальном представительстве». Дело было уже сделано к тому времени, когда должно было начаться заседание совета пятисот; последнему был только сообщён декрет старейшин, и Люсьен Бонапарт, бывший председателем совета, объявил заседание отсроченным до другого дня.

Тем временем по предварительному уговору двое директоров, Сийес и Дюко, подали в отставку, а третьего (Барраса) к ней принудили: нужно было уничтожить существовавшую в то время исполнительную власть — с выходом в отставку трёх членов директория не могла более действовать. Остальные два директора (Гойе и Мулен) были взяты под стражу.

На другой день в 12 часов дня оба совета собрались в Сен-Клу, совет старейшин — в одном из залов дворца, совет пятисот — в оранжерее, и оба были в большой тревоге. Смятение старейшин увеличилось, когда им дали знать об отставке трёх директоров. В совете пятисот принято было решение поголовного возобновления присяги на верность конституции III года. Узнав об этом, Бонапарт, находившийся в одной из комнат дворца, решился действовать. Совершенно неожиданно явился он в зале совета старейшин и начал говорить о каких-то опасностях, грозящих республике, о необходимости защитить свободу и равенство. «А конституция?» — перебил его один член. «Конституция! — воскликнул генерал. — Но вы её нарушили 18 фрюктидора, вы её нарушили 22 флореаля, вы её нарушили 30 прериаля! Конституция! На неё ссылаются все партии, и она всеми партиями была нарушена; она более не может нас спасать, потому что её никто более не уважает».

Из зала заседания старейшин генерал отправился в оранжерею, в сопровождении четырёх гренадеров. Вид вооружённых людей в собрании представителей народа привёл некоторых из них в страшное негодование: они бросились на генерала и стали его толкать к выходу. Бонапарт, совершенно растерявшись, с разорванным платьем, был почти вынесен на руках гренадерами, под крики «вне закона», раздававшиеся в оранжерее.

В этот день в Совете пятисот председательствовал родной брат Наполеона, Люсьен Бонапарт, бывший тоже в заговоре. Это обстоятельство весьма способствовало успеху предприятия. Бонапарт, придя в себя после ужасной сцены в зале, решил бесповоротно разогнать Совет пятисот открытой силой, но предварительно он постарался извлечь из Совета пятисот своего брата, что и удалось ему без особого труда. Когда Люсьен Бонапарт оказался рядом с Наполеоном, тот предложил ему, чтобы он, Люсьен, в качестве председателя обратился к фронту выстроенных войск с заявлением, якобы жизнь их начальника в опасности, и с просьбой «освободить большинство собрания» от «кучки бешеных». Последние сомнения в законности дела, если таковые ещё были у солдат, исчезли. Раздался грохот барабанов, и гренадеры, предводимые Мюратом, беглым шагом вошли во дворец.

Согласно показаниям очевидцев, пока грохот барабанов быстро приближался к залу заседаний, среди депутатов раздавались голоса, предлагавшие сопротивляться и умереть на месте. Двери распахнулись, гренадеры с ружьями наперевес вторглись в зал; продолжая двигаться по залу беглым шагом, но в разных направлениях, они быстро очистили помещение. Неумолкаемый барабанный бой заглушал все, депутаты ударились в повальное бегство. Они бежали через двери, многие распахнули или разбили окна и выпрыгнули во двор. Вся сцена продолжалась от трех до пяти минут. Не велено было ни убивать депутатов, ни арестовывать. Выбежавшие в двери и спасшиеся через окна члены Совета пятисот оказались среди войск, со всех сторон подходивших к дворцу. На секунду заглушивший барабаны громовой голос Мюрата, скомандовавшего своим гренадерам: «Вышвырните-ка мне всю эту публику вон!» (фр. Foutez-moi tout се monde dehors!), звучал в их ушах не только в эти первые минуты, но не был забыт многими из них, как мы знаем из воспоминаний, всю их жизнь.

— Тарле Е. В. Наполеон. — М.: Госиздат, 1942.
Государственный переворот был совершён; оставалось только его оформить. Старейшины поспешили отсрочить заседания обоих советов, назначить временное правительство из трёх консулов — Бонапарта, Дюко, Сийеса — и выбрать комиссию для выработки новой конституции; те же решения немедленно были приняты несколькими десятками членов совета пятисот, собранными в ночь с 19 на 20 брюмера Люсьеном Бонапартом. Этот государственный переворот известен под названием «18 брюмера» и считается формальным концом французской революции.

Последствия
Директория была разгромлена, но переворот ещё не был завершён. Поддержка со стороны военных определённо давала Наполеону преимущество по отношению к Сийесу и другим заговорщикам. Отсутствие реакции со стороны улиц доказывало, что революция действительно закончилась. «Являвшееся соединением грубой силы и самозванства, 18 брюмера, тем не менее, было встречено со смирением, более того, приветствовалось французской нацией. Уставшие от революции люди не искали ничего, кроме мудрого и твердого правления». Сопротивление чиновников-якобинцев в провинциях было быстро подавлено. Двадцать якобинских депутатов были сосланы, другие арестованы. Затем комиссии, в которые входило по 25 депутатов из каждого Совета, составили «краткую и малоизвестную Конституцию VIII года», первую из конституций после революции без Декларации прав человека.

Таким образом, Бонапарт завершил свой переворот принятием конституции, согласно которой первый консул, которым он наверняка должен был стать, имел большую власть, чем два других. В частности, он назначал Сенат, а Сенат трактовал конституцию; более независимым Государственному совету и Трибунату были отведены второстепенные роли. В конечном итоге это привело к возникновению Первой империи.