Катя и Фантом

На Лермонтовском сквере дуб срубили.
На дубе том,
пока он был еще незыблем,
повадились сидеть две милые валькирии:
Катя и Фантом. Притом
они состояли в связи,
лесбийской притом.
Катя была моя дочь, а Фантом
приходилась ей матерью
и звалась тоже Катя.
Они запаслись моей скатертью,
и запахнувшись в неё как в халате,
совещались потом.
Катя (которая мать):
давай его задушим скатертью.
— (Это меня, надо понимать).
Младшая Катя: он будет брыкаться.
— А ты ляг ему на ноги.
— Не могу. У него ноги пахнут скотом.
— (Что является ложью, притом).
— Давай мы заманим его
на верхние ярусы дуба,
и сбросим потом.
— А чем мы заманим?
— Мы платья напялим
и полезем вперед.
Он, как старый вуайер, полезет за нами.
— Это правильно.
— А когда мы исполним?
Давай прямо завтра.
— Не могу. У меня менструальные
дни.
Так они
мою гибель цинично планировали,
не зная, что я был над ними,
в старом орлином гнезде,
как в вагине
засохшего трупа старухи.
Гнездо было безумно зловонное.
Я лежал там и думал:
так вон оно
как обернулась
с женою и дочкой возлюбленными.
И той же ночью
я сук подпилил их излюбленный.
Живой ни одна не вернулась.