онна-бугэйся

онна-бугэйся (с яп. женщина-самурай)

о милая онна, отваги полна,
о милая онна, но как неверна...
свою чашу давно уж испила до дна.
эта «милая» онна – так уж умна?

с детства усвоив уроки свои,
знала, где нужно молчать, где хитрить,
чтобы рубиновы капли крови
не пришлось с пола пыльного руками сводить.

знала милая онна и то,
как порою бывают доверчивы люди,
и хитрость её не раскрыл ведь никто,
раззадорив тем самым девичьи причуды.

ступив на путь кривой досады,
она врала, змеёю извивавшись,
на уши вешав любимым услады,
ни разу за то не извинявшись.

милая онна дома закрылась –
в отваге и силе не было смысла,
в душах чужих давно ли забылась,
в мыслях неверных давно ли повисла?

шли месяцы, а может, годы –
а та все меньше походила на бойца,
теперь тяжело переносила невзгоды,
скрывая подушкой полумесяц лица.

она больше не была сильна,
и не было в ней больше фальши –
а может быть наоборот сполна,
раз замечала минусы мельчайши.

милая онна от всех разом ушла,
у нее ни друзей, ни врагов не осталось,
так и жизнь милой онны мимо прошла –
лишь мимоходом близких касалась.

и она умерла. молча, в страшном неверии,
её тело, откинувшись, спало в простынях,
и покуда смышлённом сомнении...

...словно феникс, горящею птицею!
возродилась она у окна.
той же милой, краснощёкой девицею,
неужели теперь спасена?