Как я с Мишкой немецкий учил

Деревенский я. И мама моя, и отец, и бабушка, да, словом, все мы из деревни, всё семейство. И, зная с раннего детства
трудности жизни деревенской, быт, я с большой грустью и болью смотрю как по телевизору и в интернет многие потешаются над деревней, над её простодушными жителями. Очень цепляет то, что дескать бездельники и алкоголики остались в глубинной Руси, что деградирует она. А ведь не деревня ли была во все времена главной опорой и силой государству нашему? Горько что всё быстро стирается из памяти и ещё горше от того, что некому помочь деревне, а ведь с ней уходит образ жизни, быт и традиции что ни на есть истинно русского, настоящего, земного.
Рано потеряв отца, я остался для мамы и бабушки опорой и помощником. В двенадцать лет мне пришлось уже работать наравне со взрослыми. Напоить и накормить скотину было моей обязанностью утром и вечером. Заготавливать сено меня брали мужики с собой. Косили с четырёх часов утра и до того, как начинало сильно пригревать солнце. И копать, и поливать огород, таская тяжеленные вёдра с водой из колодца – это, было каждодневным моим занятием.  Мама в колхозе трудилась с утра до вечера, а бабушка совсем старенькая, куда уж ей носить вёдра, она сама еле ходит.
Я понимал, что в жизни ничего легко не даётся, а только благодаря большим усилиям и упорству можно добиться цели, пусть незначительной, но важной. И это была учёба. Учёба мне была в радость. Зимними вечерами я зубрил стихи, особенно Есенина, решал примеры, чертил. И ещё по душе мне пришёлся немецкий язык. Да-да немецкий язык! И в этом мне помог телёнок Мишка. Когда он появился, уже был снег, зима и стояли морозы, поэтому его пришлось принести в тепло, к печке. Хорошо помню запах соломы, помню совсем маленького Мишку, пытающегося встать на ноги. Здорово было. Вот тогда я с немецким в руках и стал подбирать слова, обращаясь к четвероногому другу. Мишка кляйн – значит - маленький. Но вырастет большой, значит гросс, это очень хорошо - зер гут. Утром я шумел: гутен морген, Мишка, вечером гутен абенд. День за днём росли мои познания в немецком и рос Мишка. Я уже изучил его характер и понимал - когда Мишка был люстиг, а когда трауриг. Я спешил в школу и бежал домой, повторяя про себя: «шнель, шнель». На уроках Нина Степановна удивлялась: «Рома, кто с тобой занимается немецким? Ты уже почти свободно можешь говорить. Конечно – это, начало только, но результаты прекрасные!»
Я признался, что занимаюсь вечерами, после того как управлюсь с хозяйством и моим мычащим собеседником является бычок Мишка. Одноклассники смеялись и подтрунивали, а он дескать на немецком мычит? Но когда мне пятёрку Нина Степановна поставила, да ещё в году, ребята сразу притихли. Незаметно прошло полтора года. Мишка вырос в огромного быка и пасся на лугу и, естественно мой словарный запас пополнился новыми красками. Грюн – зелёный, блюмен – цветы, дер химмель ист блау-небо голубое. Но однажды я пришёл домой, а на заборе висит шкура. Бычья шкура. Мой дядька, дядя Вася забил Мишку. Я долго не мог успокоиться, долго скучал по моему Мишке, понимая, что так нужно было сделать, так устроена жизнь и на дядю Васю я долго злился, но все прошло. Только в памяти до сих пор те зимние вечера и я очень люблю немецкий язык.

2023 год