Смотря с тоской в безжизненные лица

Смотря с тоской в безжизненные лица,
В пустые и торгашеские дни,
Не хочется мне петь и веселиться
В компашке пережаренной брехни.

Повсюду слыша: где? почём? за сколько?
Продали прохудившуюся честь,
Я на таких гляжу голодным волком,
Не в силах на себя примерить лесть.

Мне повезло: я вовремя разбужен,
И донеслось - то ль с прерий, то ли с Альп -
Охотники по нашим слабым душам
Снимают с них для верности и скальп.

В последний час, сумнящеся ничтоже,
Войдя к Творцу в приёмный, светлый зал,
Я доложу: мне истина дороже,
Забыв при этом, кто же так сказал.

Но жизнь пока канатом толстым вьётся,
И я допёр без ихнего My God -
Кто может думать - в цирке не смеётся,
Смотря на сцены жалких клоунад.

Сверля закат, качая торс на стуле,
Я понимаю, как из сладкой лжи
Высасывают горькую пилюлю
Простой народ и умные мужи.

Привычный, что в миру хожу под Богом
И не ищу спасения в ружье,
Я стал непримиримым недотрогой
К своей опустошившейся душе.

Но вновь с утра, купаясь в жутком гаме,
Выслушивая мне не нужный треп,
Держу в руке я огненное пламя
И добываю свой насущный хлеб.