О таланте и страхе

Левушка Утятин —
Талантливый писатель,
Но есть у него
Маленькое чудовство.
Он пишет романы, рассказы, повести,
Но все они — стола единственные гости.
Писатель наш жаждет славы,
Но боится права авторские прошляпить.
Боится, что его шедевры
Приберут к рукам в быстром ман;вре
Коварные злоумышленники,
Недоброжелатели и барышники.

Так шла Левушкина жизнь.
Лева слышал от братьев много укоризн,
Мол, «Как ты станешь вторым Пушкиным,
Если произведения твои не вылазят из-под подушки?»
Лева недоумевал дрожа
И упрятывал поглубже свои закрома.
На самом деле, его жене даже
Была доподлинно неизвестна высота его пилотажа.
А дети и вовсе не могли мысли допустить,
Какие тайны могут стелажные ветераны сторожить.

Шли недели, месяцы, годы.
Решений Л;вы не меняли ни сезоны, ни погода.
Говорит Утятин: «Боюсь я, и все тут!»
А в сердце всё теплится тяга к славе и поч;ту.
Но в этом мире невечны люди,
Смерть сосчитала деньки и нашему пожилому зануде.
Старик — на смертном одре,
И, находясь на своём последнем суаре,
Не может сдержать слезы
По отношению к несбывшимся грезам.
«Дорогой, поделись, тебе полегчает!» —
Молвит жена его, головой качая.
Надрывно вздыхая и всхлипывая,
Отвечает наш Лева хрипами:
«На алтарь искусства положил всю жизнь,
Когда становилось совсем туго, шипел себе: «Борись!»,
Но не отступал ни на шаг,
И... Где же мой букет земных благ?
Где богатство, деньги, зависть врагов?
А главное — слава, за которую я на всё был готов?
Я так боялся, что мои романы украдут,
Что даже не удосужился вынести их на людской суд».
Бедный старик поворачивается к детям:
К Мише, Саше и дочке Козетте.
«Родные, уважьте старика,
Хоть последняя воля моя не так и легка.
Пожалуйста, отнесите все пять стелажей к издателю,
Чтобы романы все-таки утёрли носы неприятелям».

Боясь критики и суда посторонних,
Мы обрубаем себе крылья к славе и свободе.
Безусловно, не все наши поделки — шедевры,
Но не стоит покидать общество и селиться в дебрях.
Также творение может быть украдено,
Но этого удасться избежать, если быть наблюдательнее,
Иначе, как Лева, писать вам только в стол,
А потом всю жизнь жалеть о том, что не приобрёл.