уже не опасно

А потом всё равно, никаких передряг,
зачумлённая местность, удел карантина,
каждый выживший в ней, автоматом - дурак,
хорошо ещё, если совсем не скотина.
Что ругаться на месте утихших пиров,
где любовью сожжённой не пахнет в помине.
Пир во время чумы... Если кто и здоров,
заболеет, стеная - и присно, и ныне,
и во веки веков - это будет потом.
На застиранном ситце остывшей постели
то ли бог на кресте, то ли мы под крестом,
то ли тени, которые осиротели
без двоих, что когда-то сходили с ума.
Ничего не осталось, не лечится это,
потому что когда-то была здесь чума,
это место - глазница, лишённая света,
оттого и не видит ни споров, ни склок.
Всё давно сожжено, всюду пепел и сажа.
И от жизни далёк, и от смерти далёк
посетитель кладбищенского вернисажа.
Фотографий, картин - экспонатов полно,
здесь уже не опасно, бояться не надо.
Можно встретиться, есть неплохое вино,
чтобы выпить за здравие местного ада,
говорить ни о чём, чтобы всё, как всегда,
посидеть на простынке из мятого ситца.
Вспоминать о чуме приезжаем сюда,
той, любовной, которой нельзя заразиться.