Дорога в один конец

Купленный билет в одну сторону залежался в кармане куртки. Он давно просрочен. На орбиту меня с ним не пустят. Стоил он не малых сил и денег, но его реализация была ограничена рейсом. Рейс был более двух месяцев назад. Цена билета теперь эквивалентна цене хорошего мороженого. Ехать в другой город, чтобы сдать билет – бессмысленно. Поездка обойдётся дороже компенсации. Инфляция съела мои финансовые запасы. Я обнищал за несколько недель настолько, что теперь не плачу за жильё. Ещё несколько месяцев и меня будут готовы выкинуть на улицу. На неделе обещают первый снег. Мне не хочется жить на улице и нечем платить за квартиру. Я решился потратить последние деньги на полёт до Осло, чтобы потом добраться до нового пристанища. Попал на внеплановый рейс российской авиакомпании. Як-40 был, на моё удивление, в отличном состоянии. Пилоты мне на английском поведали, что это бывший правительственный самолёт, который перенаправили на рейс до Исландии, чтобы там перехватить сотрудников российского посольства. Им надо немного компенсировать затраты на перелёт, они решили набрать пассажиров на подходящие маршруты. Я садился на этот рейс в Орхусе. У нас уже было прохладно. При выходе в Осло я споткнулся и упал на свежий снег. Часть пассажиров повторили моё падение с тем же успехом. Местный НЭП сохранил стабильность кроны при падении курсов других валют. Припасённые раньше норвежские кроны имели ту же стоимость, какая была при моём последнем посещении этой страны. Я купил билет на автобус до нужного мне посёлка и сел в зале ожидания. Многое поменялось. Билеты стали именными и надевались как браслет на руку, чтобы их никто не терял. Они прикреплялись к паспортным данным, копировались в сетевой транспортной программе, как право проезда до нужной остановки, и можно было их не брать вовсе, тогда это обошлось бы на два процента дешевле. Одно досадно – иностранным гражданам приходилось брать биллеты-браслеты, потому как паспорта не были рассчитаны на местную систему оплаты. В местный паспорт для удобства встроили специальную гибкую карточку, по которой проходят все платежи и получки. Бумажные деньги ещё ходят, но с каждым днём их становится меньше. Обмен валют здесь совсем исчез; вместо этого прибывшим иностранцам предоставили возможность сразу в аэропорту продать какие-либо ценные вещи по хорошим местным ценам. Приёмные пункты оснастили оборудованием, способным за минуту определить состав принимаемого предмета и выдать его результативную цену. У продающей стороны всегда есть возможность отказаться от продажи и остаться без денег. Приехать в Норвегию с пустыми руками и пытаться найти классический банкомат – глупо. В лучшем случае такой дикарь окажется в отделении городской сервисной службы, где ему выдадут метлу и выделят участок возле пригородного шоссе в районе его прибытия. Будет получено место в общежитии и скромный оклад дядьки с метлой. Хорошо, что мне это не грозило. Я оказался в категории исключений, для специалистов от разных технических наук всегда были места на производствах и в  лаборатироиях. Биомеханика, которой я занимался в Дании, стала одним из нужнейших научных направлений биологии на производствах и разработках новых материалов для строительства и лёгкого машиностроения.
Я выехал из аэропорта. В автобусе ощущается не обычная тишина и комфорт. Двигателя не слышно, тряски почти нет. Нигде раньше я так не наслаждался поездкой за всё прошедшее время жизни. Весь транспорт перевели на электричество. В мой прошлый приезд уже не было ни одного тепловоза или комбайна с использованием топлива старого типа. С них они начали и теперь можно наблюдать завершение программы электрификации страны. Вышел на своей остановке и по знакомому пути направился к дому бабушки. Со многими здесь я был знаком, но по прошествии восьми лет меня стало трудно узнать; настолько я изменился; наверное, постарел. Вместо дома стояли несколько бетонных свай и лежали обугленные брусья и кровля. Несколько дней назад был пожар и всё сгорело – так я подумал, осматривая руины. Я повернулся спиной к остаткам дома.
(Рёхе) - Йохан вернулся! Йохан вернулся!
(Йохан) - Рёхе, ты ещё здесь. Рад тебя видеть снова.
(Рёхе) - Тебя не было восемь лет, как мог ты себе позволить такое? Бросил бабушку и даже не звонил.
(Йохан) - Года три не звонил. Каюсь.
(Рёхе) - Йохан, она до сих пор любит тебя.
(Йохан) - Да, знаю. Бабушка всегда ко мне тепло относилась.
(Рёхе) - Конечно, конечно. Бабушка любит тебя, как и прежде. Но я не о ней сейчас.
(Йохан) - О ком же тогда?
(Рёхе) - Хельн не помнишь?
(Йохан) - Не припоминаю.
(Рёхе) - Твоя бабушка сейчас у неё осталась жить, поэтому до постройки нового дома на месте сгоревшего ты будешь жить там же. Вот и вспомнишь. Я отведу тебя к ней. …Пошли!
Рёхе дёрнула меня за руку и силком потащила во временное пристанище. Сил отпираться у меня не хватило; с момента вылета ничего не ел. Меня было пора реанимировать. Я как призрак потащился за Рёхе.
На входе споткнулся и упал на ступеньки крыльца. Это второе падение за сегодня. На шум выбежала Хельн или её сестра, я так и не понял, а потом забыл спросить. Они чем-то похожи. Сильная измотанность была видна на лице, сам же я лица не различал. После встречи с Рёхе я потерял внимание и начал отключаться, доверившись ей.
Проснулся в гостиной на диване. Возле меня бабушка дремала на кресле-качалке.
(Рёхе) - Йохан проснулся.
(Хельн) - Хорошо. У нас уже всё готово и можно садиться обедать.
(Рёхе) - А что-нибудь особенное будет?
(Хельн) - Нет, Рёхе, особенного хватило на прошлой неделе, когда праздновали день НЭПа. Ведь пошёл шестой год программы восстановления экономики.
(Рёхе) - Эх, да. Я это плохо запоминаю.
(Хельн) - Привыкай. Жизнь не кончилась. …Все за стол!
Мы сели за стол. Меня не покидали мысли о постройке нового дома и странного ощущения, что моё пребывание у Хельн закончиться женитьбой на затворнице Рёхе. Она часто тут крутится. Её характер держит меня живым уже более пятнадцати лет. Возможно, это взаимно.
За столом тишина. Все сами по себе, как в одиночестве.
Мне приятно осознавать, что я уже тут, что меня не будет волновать квартплата за жильё в Орхусе. Всё важное при мне, а Дания потеряла инженера биотехнологий. В воюющей стране забыли о научной элите; все, кто ещё имел право на выезд, разбежались оттуда в другие края.