Исповедь

Я охладеваю к людям и тебе,
Больше нет того огня, что по весне,
Обнулиться, встать на верный путь
Нет нужды чувствовать, и пусть.

Нет нужды плакать по ночам?
Ну и отлично!
Разве не этого сама ждала?
Когда всё, что вошло в привычку, изменится
И встанет всё по правильным местам.

Что будет дальше, я уже не знаю,
Чужие поцелуи ранят в грудь
И запекаются кровавые подтёки
Страдаю от того, что не вернуть.

Я стала чёрствой? Вновь?
Да неужели… Такого быть не может,
точно! Врёшь!
Клянись мне на крови
по крайней мере,
Пока в сон беспробудный не впадёшь.

Я сладость детского начала
Вновь ощутила с горестью внутри.
И то, как мама колыбель со мной качала,
Я вспомнила, сквозь соль из глаз.
Ты посмотри!

Ты посмотри, во что ты превратилась!
И как? Самодостаточно живёшь?
Жизнь в миг твоя в надежды обратилась - одни лишь тряпки, да слова: «be in resource.»

Где та чудесная, милейшая девчонка
С двумя косичками, друзьями во дворе,
Которую любили все без исключений?
Которой каждый носил ландыши с полей?

Та, что не была обделена вниманием,
Любила всех вокруг больше себя самой.
Но стой, погоди же, не внимай мне,
Хотя, быть может, разве что, не стоит…

Мои силы на приделе, ещё чуть-чуть
И вот он - край, то, что, казалось, одолели
Вернулось и постигло невзначай,
Всё, как всегда, по старой эпопее
Я вновь молюсь. Попасть бы в рай.

Спасибо, что я больше не нуждаюсь.
Знаю, ты больше не мой ночной кошмар.
Я сплю спокойно, словно в колыбели,
В мягчайшей, как и облако, постели.

Спасибо, что я больше не нуждаюсь.
Но, знай, я буду рядом - тут, в районе сердца
Случись с тобой хоть что,
Я буду первой, кто вмиг окажется под боком, по инерции.

Вот глупая мораль моя, от сердца
Хоть и болезненно, но всё же,
если вдруг,
Почувствуешь ты дрожь от фортепьяно терций,
Я буду рядом, без стыда и без сомнений.
Приду, как только позовёшь.