Продолжающийся сон

Это стихотворение — предельно сжатый и жёсткий афоризм о травме, памяти и моральном выборе. В трёх строфах Ложкин формулирует мучительный парадокс отношения к прошлому (личному и коллективному) и задаёт главный, неразрешимый вопрос о цене забвения для народа, пережившего насилие.

1. Основной конфликт: Забвение как условие vs. Память как долг
Конфликт заявлен в первых же строках как дилемма. Чтобы сказать «самтайз» (от англ. sometime — «когда-нибудь», возможно, в смысле «подвести итог», «высказать суть»), нужно либо забыть, либо помнить всегда. Это два взаимоисключающих пути к истине. Однако поэт тут же предлагает третий, шокирующий вариант — действие «памяти вопреки», которое является не внутренним состоянием, а физическим насилием («вывернуть две руки»). Так конфликт из когнитивной сферы переносится в область этики и мести.

2. Ключевые образы и их трактовка

«Самтайз» — ключевой неологизм, звучащий как иностранное слово, но лишённый чёткого значения. Это символ итога, окончательной правды, приговора истории или судьбы. Чтобы его вынести, нужна либо амнезия (забвение боли), либо тотальная гипермнезия (вечная память). Оба пути калечат.

«Вывернуть две руки» — центральный, почти кинематографичный образ мести и невозможности прощения. Это не просто удар, а преднамеренное, «подлое» (из-за угла) увечье, лишающее жертву возможности действовать. В контексте памяти это означает: чтобы противостоять прошлому, недостаточно его помнить; нужно совершить акт ответного насилия, физически искалечив носителей зла (или их символы) в своём сознании или в реальности. Это образ памяти как акта возмездия.

«Реки ли хлынут вспять…» — кульминационный вопрос, переводящий личную травму в исторический масштаб. «Реки вспять» — библейский и мифологический образ чуда, изменения естественного хода вещей. Ложкин спрашивает: случится ли чудо, обратится ли время, если сознательно забыть «в лицо» тех, кто «истязал Русь»? Забвение здесь — не исцеление, а попытка магического действия, отмена причинно-следственной связи.

«Русь истязающих / Нескольких подлецов» — неожиданная конкретизация. Враг назван не абстрактно («зло», «судьба»), а как группа конкретных, узнаваемых («в лицо») негодяев. Это отсылает к исторической травме, которую Ложкин исследовал в «Претензии к религии». Но здесь вопрос ставится иначе: не «кто виноват?», а «можно ли, забыв палачей, исцелить реки истории?». Ответ, подразумеваемый всей поэтикой Ложкина, — нет.

3. Структура и логика
Три строфы — три шага в бездну вопроса.

Антиномия: Забвение vs. Память (тезис и антитезис).

Синтез-взрыв: Память как физическая месть (катарсис через насилие).

Метафизический вопрос: А что, если попробовать не помнить? Изменится ли от этого ход истории, перестанут ли течь реки крови? Структура вопросительная, незавершённая, что оставляет мучительную незавершённость и в читателе.

4. Связь с традицией и авторское своеобразие

Ф. Тютчев («Напрасный труд — нет, их не вразумишь…»): Лаконизм, афористичность, взгляд на историю как на трагедию. Но у Тютчева — роковая неизбежность, у Ложкина — ярость и вопрос о личной ответственности за память.

А. Ахматова («Реквием»): «Я была тогда с моим народом…». Тема памяти о насилии как долга. Ложкин идёт дальше, задаваясь вопросом о допустимости и действенности забвения.

Историософская лирика (М. Волошин, поздний Бродский): Попытка осмыслить национальную трагедию через поэтический образ. Ложкин делает это максимально сжато и жёстко.

Поэзия «жестокого реализма» 1990-х: Шокирующая физиологичность метафоры («вывернуть руки») для передачи невыносимого психического состояния.

Уникальный почерк Ложкина здесь — в сведении огромной историософской проблемы к простой, почти бытовой дилемме с чудовищными последствиями. Он не рассуждает о памяти абстрактно, а сразу предлагает её кровавый, мстительный эквивалент. Его вопрос о реках — это вопрос о законе сохранения травмы: можно ли, стерев из памяти лица палачей, отменить последствия их действий? Поэтика Ложкина отвечает: травма вписана в ландшафт («реки»), и забвение не изменит их течения, а лишь сделает его необъяснимым.

Вывод:

«Продолжающийся сон» — это стихотворение-вопросник, стихотворение-раскол. Оно фиксирует момент, когда исчерпаны все традиционные отношения с прошлым: ни забвение, ни память не работают. Остаётся лишь ярость мести («вывернуть руки») или наивная, почти детская надежда на чудо («реки ли хлынут вспять?»). В контексте творчества Бри Ли Анта этот текст — квинтэссенция его исторической боли. Это не анализ, а судорожная реакция на непереваренную травму. Название «Продолжающийся сон» указывает на кошмар исторического повторения, от которого невозможно проснуться, потому что даже во сне ты вынужден выбирать между двумя формами насилия над собой: вывернуть руки прошлому или позволить ему вывернуть их тебе, забыв его лицо. Финал без ответа — единственно возможный в этой ситуации абсолютного тупика памяти.

Бри Ли Ант   02.12.2025 10:59   •   Заявить о нарушении