Вятские говоры, автор Татьяна Ступак

Стихи посвящаются Лукерье. Я познакомилась с пожилой верующей неграмотной женщиной, которая в войну росла в отдалённой деревне. Она даже сейчас могла "рубашку вырастить" и пищей обеспечить себя и др.

И мне неграмотной Лукерьи
На век запомнится урок,
Не исчезай смешной и милый
Простой и близкий - вятский говорок.
 
     Часть первая
Имям говорено, неймётся.
И лико лико сколь дурны,
То не по-русски обзовётся,
То как страшидла одеётся,
Штаны, копыты и хвосты...

Колды сказала ёй:
"Не баско, знашь,
Эдак жизь то упятать"
Талы намазаны разула
И стала всяко называть.

Можот планшет-от ухамаздать,
Оттудова одна брехня,
Ишо Господь поди накажот,
Как мать непутнюю меня!

Сам ноне принял, заругался:
"Не сладить тутот-ка с тобой,
Сын тожа тамо-ка зайгрался,
Вы чё все шутитё со мной?!

- Хорошь вам шлындать по гулянкам
И демократью разводить.
Вон земляника по полянкам,
А огород чё мне полить!?

Котору ночь не сплю, говею,
Молюся всем ужо святым!
Чё стала, печку править надо,
Не чуешь, в хате нашой дым?!"
         
   Часть вторая. Происхождение человека.
Как-то внук спросил: "Откель человек от взялся?"
Не смутилася я знашь: "Папа постарался".
Он своё: "Откудова первыи то люди?"
Отшутилася опять: "Их всего-то было пять:
От лисицы хитрые, от змеюки - злые,
От медведя - сильные, от свиньи - грязные,
А от обезьяны наши все изъяны".
Бог - от нас хотел поднять, возвеличить сильно,
Мы - же любим есть да спать, да грешить обильно.
Так хужее всех зверей зделалися люди:
Не хотят растить детей и друг дружку судют.
Норку вырыть для семьи кажный зверь научен,
Ты же, милай, в магазин сбегать не приучен!
А природу нарушать рази можно эдак,
В мяч по дурости играть, обижать соседок?
Вобшем, знашь, не важно как человек творится,
Важно то, в чаво потом он обратится.
         
   Часть третья. Барабуша. О названиях города и улиц.
Нашо место глухомань, где могилоцки Бабань,
Нашо время не бежит, а тихонецко стоит.
Постоянство и покой, а не пьянство и разбой.
Захотелося дознаться, как там Вятка обретатся.
Батю! Кировом назвали.
Будто-бы секретаря так какого-то прозвали за невиданны дела.
Да ишо подобну клицку царь языцеской носил,
Под него видать косил.
Яки то злюшшы недоумки - голушники на изворот названья путни поменяли,
Чаво глядел простой народ?
Нашто начупалы негоди, наставили больших домов
Як для назольных ворганов?
Всё ново, будто не живали, не строил ницево народ.
Три с половиной храма стара, с полсотни домиков косых,
Зато навалом "мавзолеев", как бы для не совсем живых:
Пустыи окны и решётки, машины вместо лошадёв,
Ни тебе кошки, ни собацки, ни стариков и ни дитёв!
Девицы курут, носют бруки, на тоненьких идут гвоздях,
А парни серьги вдели в ухи, но все пока ишо в штанах.
Видать совсем уж дело плохо, одни аптеки да банки,
И надо ж! Хлыновом назвали, етоть как бы мошенники.
Слышь, можа то творят для смеху, от скуки делает народ,
Дак, знамо ить, на том-то свете насмещникам не повезёть.
Но чё-то я как Барабуша озлобилась на ход вешшей,
Раздухарилася, разнылась, как будто бы набралась вшей.
Ловка ты больно всё порочить и безоглядно осудить.
Старуха вредна, ликось, хочет Всехсвятской улицой ходить!
Ежжай скоре в свою деревню, молитвы пой, укроп сажай,
Сиди за прялкою безмолвно и никого не обижай.
      
         Часть 4
Внук в свяшшенники стремится,
Говорит:"Там хорошо!
Непрестанно, знашь, молиться
Да и кормют там ещё."
Молод ты и не подвижник,
Чтобы с бесом воевать,
Ты сперва бы научился
Свою маму уважать!
А придёт к тебе приступник,
Станет денег предлагать,
Как ты с им поступишь? Думай!
Не имея благодать.
Скажот:"Батюшко, помилуй,
Покаяние прими!
Помнишь,даве обещался?
Не стерпел, опять убил!
Ты, мотри-ка, полицейским обо мне не говори,
Нам семья твоя известна,
Бед имям не натвори.
Храм зато тебе устрою и охрану заведу,
Грех с души сними скорее и грядущую судьбу!"
Что ответишь обормоту ненавистнику добра,
Убежишь в каку деревню, спрячешься тады куда?!
Поезжай-ка для начала во село да к праотцам,
Научись работать честно, строить, шить,
Всё делай сам.
Еси тя служить попросют предстоятелем за то
Низко поклонися людям и беги куда нето.
Гордось многих погубила, жди от ей одной беды.
Баушку послушай, внучик, не спеши-ко никуды.
            
                Часть 5
Как не стынно мне, не знаю, колды пензию считаю,
Тридцать лет работала, тридцать отдыхаю!
Государство нас содержит, низкий всем имям поклон,
Телевизер и компьютер взял нас, грешников, в полон.
Рази ж я, живя без денег, сладкой неге предалась?
За курями бы ходила, нянчилась, гряды садила,
От семьи бы не рвалась.
Я б склероза не наела, а трудилася, потела,
Ради Боженьки терпела!
А когда бы на Макарьи отдыхать пришла пора,
Я бы не к врачам бежала, а кричала бы: "ура!"
          
                Часть 6
В бывшу Вятку, в страшну башню привело меня зимой.
Зять построил в ей квартиру, винно стал совсем больной.
Добиралася по пробкам цельный Богом данный день,
Вмиг на лифте возлетела в "поднебесну колыбель"!
Да, совсем во граде худо: захожу, знашь, в туалет,
Там отхоже место кошек из нечитанных газет.
Как-же я людёв портреты положу коту под хвост?
Всех прошу: "не покупайте!" - даром кто-то их принёс.
Даром только в мышеловку сыр хозяин положил,
Как в их глянула, сомлела, еси б дед-от мой дожил!
То бестыжие картинки, нападенья на властей,
Пустосмешество, гаданья, ланно с матом нет вестей!
Енто за каким же лешим стока выпускать газет?
В их хорошего-то мало, нам своих хватает бед!
А мозги заторкашь - глупось.
Чует совесь Божий суд!
А лесов-то скока губют - наказанье понесут.
Вся, по-моему, бяда, что простого нет труда...

Как же мне - больной старухе не ворчать, да потерпеть?!
Дай Господь хотя надежду, чтоб спокойно помереть.            

          Часть 7. О семье.
Женщинам ученье горе, от семьи отворотит.
Оказалися на воле, делат кто чаво хотит.
Забралися, знашь, на гору, пальцы веером пошли,
Ни здоровья, ни покою, и куды года ушли?
Ноне в семьях беспорядок, поклоняются детям,
Много лишку телеманят, облагаются вешшам.
Пианину приташшили, спины все надорвали,
А настройшик стоит тышу, а учитель целых три!
Ничего не могут сами, в магазин бегут с кулями.
Гордостью дитё питают, шоколадом да блином,
Доброты не развивают, уваженья к старшим в ём.
Говорят, ворчишь бабуся! Все ворчат под старось лет.
Мот ума-то и прибавит баушкин простой совет:
"В семье не всякой лезет вперёд, а кажный своим талантом цветёт."

Еси ты не любишь маму, жизь открывшую тебе,
Еси шибко ты упрямый, думашь токо об себе,
Некошной - помошник твой!
Кладовые открывает всяки страсти воспаляет,
Либо леностный застой.
Стары люди всё то знают, испытали на себе,
С чёртом целу жисть боролись и советуют тебе:
"Не запиховать в ребёнка всякой разной ерунды,
Жития читать святые, старцев опытных труды
И не бегать без причины, то туды, а то сюды.
Не отлёживать скамейки, чтобы скромненьки умейки
Выросли на смену нам.
Не зазнайки - мимознайки, а помошники отцам.         

         Часть 8. Письмо матери.
Ох и чудна жизь-то наша, подивишься ты мамаша:
Выбираю я царя и любого главаря.
Опосля заботы нет - в доме теплота и свет,
В магазинах полна чаша, что душа желает наша!
Денежки домой несут, чё не ндравится - на суд.
Дворник улицу метёт, ЖКХ дома пасёт.
Учут, лечут, забовляют, в игры разные играют.
Подарили мне постом вешь с "рогами" и "хвостом",
В электричество втыкаешь и тот ящик оживляешь.
Тамо-ка чего творят, о том вслух не говорят,
Пока путнего дождешь, голову с ума свернешь,
Деткам чё в ограде делать?
В мяч играть, кругами бегать?
В ентом ящике для них кажут ну совсем плохих:
Толсты, тоши, пучеглазы, больно уж страшны заразы.
Как такого насмотрюсь, выйти из дому боюсь.
Все у нас про это знають - полицейски охраняють,
А священники спасають.
Разделение трудов, сколь уж так живём годов.
Знамо, жаловаться грех. Господи спаси нас всех!             

                Часть 9.
Я до пензии дошла, как царица зажила!
Социяльна помошь есть, чтобы деньги на дом несть,
Подпростыла - лекарь едет, лавки наши полны снеди,
Зубы новые вставляють, денно нощно развлекають.
Во чё братцы думаю: "можа мы уже в раю?"
Нет - говорят жизть пропаща, ноне всё не настояща.
Знашь, печеньки ела, ела, ярлычок от поглядела:
Масло с пальмы, мангарын, сухи яйцы, ванылин,
"Е" со цифрами, мука, правда есть ишо пока.
В увермаги не хожу, жду колды всё изношу.
Синтетическа одежа знать меня переживёть,
Ничего с ней не случаться, даже моль её не жрёть!
Повыкидывала спицы, всё куплю у заграницы.
Так удобней и скорей, хватин, мамин юбилей.
Я придумала маманю непременно удивить,
За три тыщи с половиной гардероб ей обновить.
Электроншик мой знакомый говорит:
"Наряд искомый в телевизоре купить,
Никуды не выходить, меньше денег уплотить.
На такое не согласна, как не меря покупать?
Новизна везде опять.
Магазины ноне стали словно бы каки дворцы -
Стены блёстками сияють, сами едут лестницы.
А товару стоко много, начали глаза косить,
На моём шестом десятке только розово носить,
На маманином девятом можно всё уже носить.
Обошла прилавок сто, мне б красиво и просто.
Ничего не получатся, то долго, то коротко.
То дыряво и тонко.
Называется туника, модная одежа та,
В ей опять же больно видно все запретные места.
То блестяшо, то черно, неприлично и смешно.
Те наряды некошной носит пусь во тме ношной.
Те никчёмные товары караулют продавцы, молодые девицы.
Им бы детушек растить, за скотинушкой ходить,
На работушке потеть, чтобы щечкам розоветь.
Так в застенках ни за грош пропадает молодёжь.
Где суровое начальство?
Где БЫКИ И МЕДВЕДЯ? (мэр города и президент)
С них поди-ка с первых спросют,
А тады уж и с меня!

       Часть десятая. Выборы президента (письмо из деревни)
Мама, я к тебе спросонок, не дал ночь поспать теленок,
Вещий сон мне показали, на рассвете мы поспали.
Вижу, знашь, для управленья нашей родиной большой
Вышел из лесу святой.
Говорит, свою натуру предлагаю я в цари,
Загодя предупреждаю, будетё вставать с зари,
Все лукавые работы отменю, в село пора,
Хватит уж сходить с ума.
Извращенцев, любодеев, заграницу отошлем,
А которы не захочут уезжать с святой земли,
Пусть покаются и строят по стране монастыри.
Стариков, сиротских деток, активистам раздадим,
А татушников прижучим - не на зоне, знашь, сидим.
Физкультурников на стройки переправлю не одних,
С ними вместе и артистов, не получится без них.
Атеистам, чтобы Бога поскорее увидать,
Предложу в Сибири земли заповедны поднимать.
И когда народ крещеный по стране распределю,
Сами выберут начальство, коих я благословлю.
А народ-от испужался, максимальный старец тот,
Нас, подико-ты, приучит к соблюдению постов!
Уходи-ка ты, подвижник, снова ко зверям в тайгу,
Нам нужон-то помоложе, чтоб всё делал на бегу,
Чтобы запад был довольный и восток не нападал,
Чтобы хлебушка и зрелищ тот правитель подавал.
Тут во мне, знашь, всё смешалось. Напужала я тебя?
Помолися, дорогая, и за них, и за меня.