Эми Лоуэлл, стихи

Эми Лоуэлл (Amy Lowell) (1874-1925). Стихотворения
Предчувствие

Умеренность – давний мой стиль,
Но снова – едва ты приходишь
Пьянею – и нет моих сил –
В соблазн неумеренный вводишь.

Пьянею я лишь от тебя
Боюсь: опьяненье тобою
Меня оглушая, слепя,
Столкнет в переулках с толпою.

И будут соседи страдать –
Ведь мне же а таком опьяненье
С движением не совладать –
Толкну невзначай в упоенье...

А в горле – шершавый комок,
Язык – заскорузлая тряпка,
И звякает-булькает мозг –
Но это пока лишь затравка...

© Перевод Семена Венцимеров, 2006.
*
ДАМА

Ты, прекрасная, таешь,
Как клавикордный звук
Старинного оперного речитатива,
Как полные солнца шелка
Из будуара восемнадцатого века.
В глазах твоих
Тлеют опавшие розы прожитых минут,
И аромат души твоей
Зыбок и неясен,
Как запах запечатанной
Склянки со специями.
Твои полутона нравятся мне,
Я теряю голову,
Глядя на твои блеклые краски.

Моя энергия – сверкающий медяк,
И я бросаю его к твоим ногам.
Подними его, сотри пыль –
Медный блеск, быть может, позабавит тебя.

Перевод Анатолия Кудрявицкого



НОЧНЫЕ ОБЛАКА

Белые лунные кобылицы бегут по небу,
Ударяя золотыми копытцами в горнее стекло;
Белые лунные кобылицы замирают на задних ногах,
Стуча передними в зеленые фарфоровые двери
дальних небес.
Летите вперед, кобылицы,
Напрягите все свои силы,
Рассейте молочный тyман звезд,
Иначе солнечный тигр обрушится на вас
И вы погибнете в его пламенеющей пасти.

Перевод Анатолия Кудрявицкого




ВЕТЕР И СЕРЕБРО

В величественном сиянии
Осенняя луна проплывает по мелководью небес,
И зеркапьные пруды на земле выгибают спины
и сверкают своей драконьей чешуей,
Когда лунный лик оказывается над ними.

Перевод Анатолия Кудрявицкого



VENUS TRANSIENS *

Скажи мне,
Была ли Венера
Прекрасней, чем ты,
Когда она взлетала
На горбатые волны,
Плывя к берегу
В своей фестончатой раковине?

Было ли то, что видел
Боттичелли, красивее виденного мною?
Казались ли бутоны,
Которыми он осыпал свой идеал,
Ярче слов, что я набрасываю на тебя,
Дабы спрятать твою красу
Под газовым покрывалом,
Под туманным серебром?
Я вижу тебя,
Парящую в свежем голубом воздухе,
Овеваемую светлыми ветрами,
Попирающую ногой солнечный свет,
И волны, предвещающие тебя,
Зыбятся и играют
Песком у моих ног.


[* Венера, переплывающая море (лат.). ]
Перевод Анатолия Кудрявицкого



ВСЕГО ДЕСЯТЬ ЛЕТ
Ты пришел, похожий на мед
и красное вино;
Вкус твой обжег мне рот
свежестью.
Сейчас ты как утренний хлеб.
Мне нет нужды кпасть его на язык –
Спаситель давно уже явлен мне,
И я пресыщена.

Перевод Анатолия Кудрявицкого




МЕДИТАЦИЯ
Мудрец,
Созерцающий движение звезд по небу,
Молвил:
– Там, наверху, светляки летают медленнее.

Перевод Анатолия Кудрявицкого



ВЛЮБЛЕННЫЙ
Если б смог я поймать зеленый фонарик светлячка,
Мне хватило бы света, чтобы написать тебе письмо.

Перевод Анатолия Кудрявицкого



ПРУД
Холодные мокрые листья,
Плывущие по воде цвета мха,
Кваканье лягушек...
И все это – надтреснутый колокол сумерек.

Перевод Анатолия Кудрявицкого



ГОД ИСТЕКАЕТ
За фарфоровой оградой сада наслаждений
Слышны мне лягушки бирюзовых рисовых полей;
Но сабля месяца
Уже разрубила мое сердце надвое.

Перевод Анатолия Кудрявицкого



МАЛЕНЬКИЕ ФИГУРКИ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ, СВЯЗАННЫЕ СТРУНОЙ
Треньканье ли мандолины раздражает тебя
Иль падение оранжевых лепестков среди кофейных чашек?
А может, лунный луч, крадущийся меж олив?
Дождь, падай,
Падай на тонкие тарелки моего сердца!

Вытяни в струну кровь свою под звуки этой музыки,
Шаркни пятою по мостовой в такт танцу.
У них тонкие бедра и руки из серебра;
Луна смывает с них одежду;
Они являют собой узор бегущих ног в тени ветвей,
И зеленые виноградины вокруг них
Лопаются при первом прикосновении.
Дождь стучит по тарелкам моего сердца,
Они вздрагивают при каждом падении капли.

О Старец, ужели источник веселья – лишь в твоих мыслях?
Взгляни: лунный свет тебе уж по колено,
Один луч касается плеча, посвящая тебя в рыцари.
Восстань под звуки музыки,
Плыви против лунного течения в хороводе легких юных тел,
Хватаясь за гроздья винограда
И за листья, свешивающиеся с серой стены.
Беги, смеясь, среди менад,
Вплетай в цветы колючие ветви терновника.-
Что ты уставился на свой стакан
И стучишь пальцем по ложечке, издавая неприятный звук?
Дождь упруго барабанит по тарелкам моего сердца.
Голос их громок. Громок.

Перевод Анатолия Кудрявицкого

Источник: «Антология имажизма»: Пер с англ. М.: Прогресс, 2001.

* * *
Белые лошади луны несутся по небу,
Золотыми копытами бьют о стекло небес.
Белые лошади луны – антиподы квадриги Фаэтона
Золотыми копытами бьют о зеленый фарфор небес.
Летите, лошади!
Изо всех сил старайтесь,
Разбрызгивайте молочную пыль звезд,
Пока тигры солнца не слижут вас
Киноварью своих языков.

Перевод c английского А.Хорунжего
Источник: "Крещатик", №21


* * *
Белые лошади луны несутся по небу,
Золотыми копытами бьют о стекло небес.
Белые лошади луны – антиподы квадриги Фаэтона
Золотыми копытами бьют о зеленый фарфор небес.
Летите, лошади!
Изо всех сил старайтесь,
Разбрызгивайте молочную пыль звезд,
Пока тигры солнца не слижут вас
Киноварью своих языков.


Перевод c английского А.Хорунжего

*


ВОЛЬНАЯ ФАНТАЗИЯ НА ЯПОНСКУЮ ТЕМУ
Все время с полудня до вечера щебетание птах,
Солнце, спокойное, мирное, на западных ветках с набухшими почками,
Ветра нет;
На кончиках веток не дрогнут самые тонкие прутики,
Сосновые иглы – глухие
Штрихи немой черноты
На синем и белом небе,
Тихом и настороженном;
Так и сердце мое тихо и настороженно,
Бездеятельное на теплом солнце,
Оно грезит о приключениях.

Узнать бы неведомые ощущения,
Поддаться новым очарованиям,
Подчиниться влияниям
Прихотливого и нездешнего,
Свежего, точно лопающиеся почки.
Войти бы на священную гору,
С паломниками карабкаться по крутой тропе между сосен
К голым безлесным склонам,
Простереться бы перед священной гробницей,
Бить ладонями по нагретой земле,
Успокаивать взор отдаленным блеском
Весеннего блеклого моря.

Выйти бы на балкон
В одеянье их пурпурного шелка,
На котором вытканы серебром
Бабочки, ласточки,
И чтобы черная лента оби
Сверкала блестками золота
И перекликалась при каждом движении.
Припасть бы к балконным перилам,
Когда ты запоешь о войнах
Прошлых и будущих
И сыграешь на сямисэне.
В такт бы твоей песне
Постукать пальцами по барабанчику;
А может быть, только следить за игрой света
На эфесах обоих твоих мечей.

Плыть бы нам в крытой лодке,
Покачиваясь на узких волнах реки,
И чтобы аркой живых фонариков
Изогнулся над нами мост,
И шипящее золото
Расцветало во мраке,
Ракеты взрывались
И умирали падающими цветными звездами.
Плыть бы между высоких причалов,
Удалиться от прочих лодок,
Так чтобы ракеты вспыхивали беззвучно
И падающие их звезды молча свисали с неба,
Как гроздья глицинии над воротами древнего храма.

Предпочту что угодно
Этой холодной бумаге,
Когда вне меня спокойное солнце на ветках с набухшими почками,
А во мне – одни мои книги.



В ТАКСИ
Когда я уезжаю от тебя,
Мир фальшив и неполнозвучен,
Как слабо натянутый барабан.
Я кричу твое имя колким нависшим звездам
И шепчу его горным отрогам ветра.
Улица сменяется улицей,
Быстро, одна другой,
Углы их вбивают меж нами клинья,
И фонари пытаются выколоть мне глаза,
Чтобы я никогда не увидела вновь твое лицо.
Зачем же я от тебя уезжаю
И раню душу об острые грани ночи ?

Перевод А. Сергеева.

 *

УСТАЛОСТЬ
Погаси ты огонь в моём сердце горячем рутиной,
Заслони мне глаза, чтобы в даль не глядеть,
Мою поступь умерь до степенности тихой и мирной,
Наклони до земли, чтоб на звёзды не смела смотреть.
Дни мои загрузи сотней дел по уходу за домом,
Не оставив мне времени, чтоб могла я мечтать,
Мои мысли стреножь и надёжно упрячь за забором,
За оградой рутины, чтоб они не смогли убежать.
Сны мои забери, отними власть ночи надо мною,
Слух от звуков, грохочущих в мире земном, мне закрой.
Подари тихий сон, забери его силу с собою,
А иначе Природа моя вновь пробудится к жизни земной.
Череде серых дней дай спокойно идти, без волнений,
Не мани их рассветами, не тревожь их грозой - пожалей,
Силу дай, чтоб скорее унять пыл моих устремлений,
Дай науку, как справиться с ними, - буду следовать ей.
*
Перевод Сергей Николаевич Кишкинский


FATIGUE
Stupefy my heart to every day’s monotony,
Seal up my eyes, I would not look so far,
Chasten my steps to peaceful regularity,
Bow down my head lest I behold a star.
Fill my days with work, a thousand calm necessities
Leaving no moment to consecrate to hope,
Girdle my thoughts within the dull circumventers
Of facts which form the actual in one short hour’s scope.
Give me dreamless sleep, and loose night’s power over me,
Shut my ears to sounds only tumultuous then,
Bid Fency slumber, and steal away its potency,
Or Nature wakes and strives to live again.
Let each day pass, well ordered in its usefulness,
Unlit by sunshine, unscarred by storm;
Dower me with strength and curb all foolish eagerness –
The law exacts obedience. Instruct, I will conform.