Мемуары Джанлукки

Старый дед Джанлукка
Прощается с внуками. Крепко целует в щеку
Он сажал их на лошадь
Учил палить по косули с лука
И ещё припоминал что-то о захвате Корфу
 
Джанлукка вертит на пальце шляпу
И сколько прошло! Сколько ещё будет
Про него говорили, что пошел весь в папу
Но кто? Их уже время судит
 
Джанлукка взял газеты. В Риме убили Моро
В бархатную подушку вшиты ордена фашистов
Их пытались отобрать, когда он ещё жил в Вероне
Не вышло.
 
И пусть ордена выдавал лукавый.
Это воспоминание о добрых глазах Кристины
Страшные дни! Когда ещё шли по шпалам
Домой, когда побросали ружья, и когда цепануло миной
 
Потом наплодил детей, стал читать газеты
Но трудно забыть тот день, когда шлялся в Риме
Больной, с вещь-мешком, почти весь догола раздетый
Зато сколько было подруг. Кутили
 
Внуков особенно полюбил старый Джанлукка
Жена умерла, хоронили, поминали водкой
Изредка навещали деда, дед давал пострелять из лука
И иногда, если вели хорошо, править лодкой
 
 Дед всё плоше ходит, часто  заходит доктор
Старый Джанлукка ужасно стал видеть буквы
Всё чаще смотрит на револьвер, пусть там кто-то….
А он знает, как не досаждать собой детям и внукам
 
Пожил и хватит. Он сел на кресло и жизнь пронеслась как заяц
Он вспомнил, как однажды к нему обратились - «Мистер?»
И старый Джанлукка, добрый миланский паяц
Зажмурил глаза. Прогремел выстрел