Ветхий навет фантасмагория

Глава 1. Часть 2.
*
Творец любил бывать в гостях.
Распугивая райских птах,
Разгуливать под сенью кущ,
И ощущать, что всемогущ.
Весь мир, что сам он сотворил,
Ему был бесконечно мил.
Вначале было всё в дыму,
Но разделил он свет и тьму.
И создал ночь, и создал день,
И было же ему не лень.
Вначале было всё в пыли.
Но свод небес и твердь земли
Всего лишь за день он создал.
При этом даже не устал.
Засеял земли все травой –
Пыреем, снытью, лебедой.
Масштаб вдруг показался мал,
Тогда деревья он создал.
И чтобы было не уныло,
Он по небу пустил светила,
Чтоб плавно ночь сменяла день,
А утром уходила в тень.
Пейзаж, однако, не ожил.
Тогда его он заселил:
Пустил животных по лесам,
И птиц направил в небеса.
Но, ни былинка, ни листок,
Ни тварь животная у ног
Хвалы не возносили ввысь,
А лишь бледнели и тряслись
При появлении Творца,
Их прародителя-Отца.
И, к цели направляясь прямо,
Бог создал бедного Адама,
В сознание вложив ему
Хвалы себе любимому.
На свет явившийся Адам
Был обречен на все года
Хвалебны оды сочинять
И адресату отправлять.
Так день за днём, за годом год,
Не ведая других забот,
Лишь день забрезжится едва,
И прояснится голова,
Адам Творца превозносил
Пока ему хватало сил.
Но в детской голове Адама
Извилины росли упрямо.
А может это так казалось,
Но что-то точно извивалось.
И, как уже упоминалось,
Сомненье смутно зарождалось.
В конце концов, забыв о Боге,
Поддавшись скуке и тревоге,
Адам к источнику «Агдама»
Припал и поглощал упрямо
Дурман-напиток без конца,
Забыв Небесного Отца.
                *
Почувствовав неладное, Творец,
Оставив трон небесный и венец,
Спустился разобраться с этим делом.
А разбираться, вам скажу, умел он.
Когда разгон давал кому-нибудь,
Архангелы хватались все за грудь,
И валидол горстями потребляли,
Но возражать ему не помышляли.
Ещё не до конца спустившись вниз,
Творец от изумления завис.
Картину странную при этом наблюдал.
Как объяснить её пока не понимал.
В саду Эдема, к богу не лицом,
Себя не ощущая подлецом,
Сидел Адам и пил «Агдам» из рога,
При этом проклиная Бога.
Творец его окликнул строго.
Адам, не выпуская рога,
К нему личину повернул,
Перекрестился и икнул.
Затем тирадой разразился,
В которую вложить стремился
Обиду, скорбь, сомненья, муки,
Все годы вынужденной скуки.
Хоть языком владел он вяло,
Его усилье не пропало.
Творец, однако, не привык
Быть жертвой косвенных улик.
И разрешил проблему просто,
Хоть был и маленького роста.
«Агдам» навеки запретил,
И все источники закрыл.
Но молча он уйти не мог,
И сам держал ответный слог:
«Ничтожный человек, ты наг и бос,
И до моих вершин ты не дорос.
А позволяешь вольности себе,
Как будто долг на мне, а не тебе.
Даю тебе от силы два-три дня.
Не образумишься, тогда вини себя».
Закончив воспитательную речь,
Творец отправился на небеса. Прилечь.
Когда же след его за облаком исчез,
То из норы внезапно выполз Бес.
К Адаму подошёл, и вот,
Провел мгновенный апперкот.
Под ребра руку запустил,
И одного ребра лишил.
И тут же на беду Адаму
Бес из ребра состряпал даму.
Созданье было столь прекрасно,
Что Фауст мог бы не напрасно
Воскликнуть, взор уставив ввысь:
«Мгновение, остановись!»
Ах, дамы, дамы, всё на свете
Готов отдать за ножки эти,
За эти ушки, мочки, ротик,
Обворожительный животик.
А ваших глазок глубина
Волнует кровь сильней вина.
Реснички, пальчики. А грудь!..
Нет, мне сегодня не уснуть.
В таком же духе – всё о них,
Тянуться долго может стих.
                *