Пенальти

«Время замедлилось» - эту или подобную фразу можно часто встретить в книгах, где описывается драка, бой или любая иная экстремальная ситуация. Когда-то, очень давно, я думал, что это всего лишь метафора, но ещё не успел повзрослеть, как убедился - всё правда, время действительно способно замедляться. Но случается это крайне редко, только в момент наивысшего сосредоточения и напряжения всех сил. В момент, когда желание победить, выстоять заполняет человека без остатка – так, что для иных желаний - даже тени их - не остаётся места.
Дело было в самой южной точке Советского Союза, городе Кушка, весной тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Или семьдесят пятого, точно уже не помню. Я играл в воротах за сборную города против сборной 5-й гвардейской мотострелковой Зимовниковской Краснознамённой, ордена Кутузова дивизии имени 60-летия СССР, охраняющей самые южные рубежи нашей великой Родины. Какая игра? Футбол, конечно. Знаковый был матч.  Матч века, как говорили когда-то. До этого мы, как фисташки, щёлкали сборные полков, а у сборной дивизии один раз выиграли и один проиграли. Эта встреча должна была окончательно решить, кто сильнейший.
На матч, который проходил в воскресенье, собралась чуть не вся Кушка, - трибуны стадиона были заполнены, люди жаждали зрелища. И они его получили! Мы проигрывали, сравнивали счёт, вырывались вперёд и снова теряли преимущество. Основное время закончилось со счётом 2:2. В дополнительное счёт не изменился. Осталось последнее средство выяснить, кто сильнее – пенальти.
Тот, кто играл в футбол, знает, что пенальти для вратаря подобен расстрелу. Мало того, что сильно и точно пробитый пенальти не берётся, он ещё и наносит страшнейший удар по психике. Именно тем, что не берётся. И всё-таки, пенальти вратари иногда берут. Взял и я. При счёте 5:5 (все пробили по три пенальти, и все забили) я занял место в воротах на четвёртый удар. До сих пор помню, что это были северные ворота – те, что дальше от границы с Афганистаном на сто метров. Сосредоточился. Собрался. Колени чуть согнуты, плечи приподняты, руки на уровне пояса. Всё внимание – на соперника. Как он ставит мяч на одиннадцатиметровую отметку. Как отходит назад. Как разбегается…
Удар!
И в этот момент время замедлилось. Я видел, как медленно-медленно мяч оторвался от поля и отправился в полёт, в правый от меня угол. Как практически замер, с поднятой после удара ногой, соперник. Как застыла птица в небе. Как мяч, в плотной, какой-то ватной тишине, медленно крутясь, приближался к створу ворот примерно в метре от земли. Я сам, словно повис в воздухе, в отчаянном броске, вытянув руку как можно дальше.
Ну, ещё чуточку!! Хотя бы один сантиметр!
Мои пальцы и половина ладони коснулись мяча, я увидел, как он изменил траекторию и медленно-медленно ушёл в сторону, за стойку ворот.
И тут же время пошло с прежней скоростью.
Я упал, перекатился через плечо, вскочил на ноги. Команда и трибуны орали. Соперник угрюмо молчал. Следующий мяч я тоже взял, хоть уже и не так красиво (удар был хоть и точным, но слабым, в тот же, правый от меня угол). А мы забили дважды и одержали победу с общим счётом 7:5.
После игры меня качали. Первый и последний раз в жизни. Да, чуть не забыл. Вероятно, я был единственным футбольным вратарём в СССР, который играл в очках.
Фото: Кушкинский стадион, 1974 год, я лежу.