Старый замок вечером

Там павлины в садах поражают разбросом цветного хвоста,
ослепляют и режут, и бьют привлеченные взгляды.
Там хватают за уши и души, на пальцы сбегая с листа,
три столетья назад снаряженные нот кавалькады.

Там, чернеет, пустого камина наотмашь раскрытая пасть
пышет голодом холода, спрятав багряные зубы
в вечерах, где истлевший хозяин умел демонстрировать страсть
погружаясь, как в смерть до конца, в вожделенные губы…

Лик красавиц, твердея, спешит превратиться в портрет,
шелк шуршит, обнажая. Используя краски как повод
для бесстыдства, графини уже скоро три сотни лет
предъявляют свою наготу, как бессмертия довод.

Это все - расстоянья. Не в верстах, не в милях, не в лье.
От души до души, от глотка, до глотка это пьется.      
Рассыпается жизнь на клочки, как узор дорогого колье,
когда нить, на которой он свит, вдруг возьмет и порвется.

Время встанет тенями в проломах ослепших бойниц.
И, столетья назад отмотав, солнца яростный пламень
на мгновенье промчится, коснется зеленых кустов верениц
И застынет в узоре герба, там споткнувшись о камень….