Альтернативный Биробиджан 1 1

Борис Стрелец

Альтернативный Биробиджан_1
 *А родился я в Биробиджане. Есть на свете чудный городок, там народец мой сдавал экзамен на право выжить каждый год. *
 (из   ранних стихов)

 От автора

 Все действующие лица вымышлены. Любое совпадение случайно и является фантазией автора

 Известная поговорка гласит: *В одну и ту же воду дважды не войдешь! * Но не в Израиле, здесь можно войти. Приехав в страну в совершенно зрелом возрасте, я с удивлением узнал о многих биробиджанцах, тоже живущих здесь. Это те, с кем я учился в школе, жил в одном доме, одном дворе, в одном городе. Ходил в один читальный зал, играл в футбол на пляже реки Бира, да и вообще просто жил рядом.
  Общение с ними сейчас стало той самой *водой *, в которую входил раньше.
Наш мир — это люди, которые нас окружают, уходят люди, уходит мир. Успейте повидаться с этими людьми, время неумолимо, пока неумолимо! И изменение его   доступно только фантастам. Давайте попробуем!
Часть 1

 1.1 Германия. Дрезден. Университет.

Голос профессора Клауса Зеленгера с трудом проникал в сознание. Промерзшая лаборатория физического факультета, кучка студентов таких же хмурых и голодных как он - аспирант Зеев Брах, осеннее неяркое солнце в высоких стрельчатых окнах и чувство постоянного голода, действовали угнетающе. Собственно, нормально он не ел уже пару дней и приходил на семинары не только из -за интереса и знаний, скорее возможностью перекусить. Профессор по вечерам подкармливал своих студентов эрзац кофе, бутербродами с эрзац маргарином.
 Так ужинала почти вся Германия, чудовищные репарации Версальского договора, разруха и голод, унижали германцев. Гитлер уже был канцлером и истерично вещал   на площадях городов о необходимости все изменить, но только для немцев. Уже действовала довольно зловещая организация * Аненерба *, возглавляемая профессором Фридрихом Хишером, а Гимлер с его новым орденом СС, очень настойчиво накладывал на всю эту деятельность свою *черную руку*, Гитлер стал фюрером нации и стал величайшим ученым всех времен и народов. Закон об ограничении в правах лиц иной национальности и ариезации имущества еще не был принят, однако, Зеева уже уволили с кафедры физической химии, и он перебивался частными уроками. Уехать из страны он не мог, элементарно не хватало денег на визы и прочие бюрократические препоны.
Семинар подходил к концу, профессор готовился показать * фокусы* как образно называли
 это студенты. Зеев подсоединил батарею. Щелкнул тумблером и желтый цилиндр размером в пенал для карандашей медленно поднялся над столом и завис неподвижно не падая.
 Повисев так десяток секунд цилиндр, свалился на стол звонко ударившись о поверхность.
 Профессор, потирая руки сказал:
-Ну вот, господа студенты, вы были свидетелями подтверждения моей теории антимагнитного поля. Как говорится, была бы мощность генератора больше, эти полкилограмма стали мы зашвырнём на Эйфелеву башню. Над мощностью генератора работает мой аспирант Зеев Брах.
 Дверь аудитории отворилась   без стука и несколько рослых людей в темных плащах и шляпах, не торопясь и без церемоний вошли, направляясь к кафедре профессора.
-Спасибо, господа студенты, вы на сегодня свободны.
-Ужин ждет вас в фойе, - добавил один из *плащей*
-Опять пришли, - подумал Зеев.
Он не был представлен этим людями, они интуитивно были ему не приятны, С колючими бесцветными глазами, пренебрежительно   не замечающие окружающих, прошли мимо, как бы не видя его. Зеев вышел из аудитории, пир был в разгаре. Кофе, холодные котлеты, овощи, еще теплый картофель, булочки- было поистине королевским угощением.
С паршивой овцы хоть шерсти клок, подумал   Зеев и присоединился к трапезе.
 А в это время в небольшом кабинете рядом с аудиторией профессор Зеленгер уже несколько раз пробегал глазами две страницы соглашения с фирмой Круп. Предложение  было из числа тех, от которых невозможно было отказаться.
Во - первых,  оно   обеспечивало всё : организацию работ, деньги  , кадры,  семейную безопасность и т.п.
 Во - вторых,  позволяло   стать полностью не зависимым от этих университетских старцев, ограничивающих его  научные и технические изыскания.
 И в-третьих, недвусмысленно  подчеркивало необходимость его немца, арийца работать  на великую Германию.
Он  слышал  в свои кругах, что некто   доктор  Файнберг  отказался от такого же  заманчивого предложения и  где он сейчас, никто не знает!
 Пот проступил на лбу, руки подрагивали.
-Выпейте, герр Клаус, доверительно предложил ему Фриц Щтюц, он знал его еще по гимназии.
Зеленгер выпил, машинально отметив, что коньяк французский.
 -Не беспокойтесь, профессор, мы вас не бросим одного в холодную воду.
 Весь цивилизованный мир признал   феномен фюрера. Наш арийский народ умеет трудится и у нас колоссальное наследие. Мы создадим новую технологию, но вместе с этим восстановим наследие древних ариев, как основу работ, это проще, чем создавать все заново. Вы не представляете какие колоссальные средства тратит Германия на эти исследования.
Подписывайте, подписывайте, профессор! Добро пожаловать в наш клуб!
 Есть одно маленькое условие- в этом клубе не должно быть евреев. Рука профессора остановилась. Не беспокойтесь, профессор, мы все сделаем сами, ваше реноме не будет затронуто.
 Сделка с дьяволом состоялась! Зеев даже не подозревал, что в это время решилась его дальнейшая судьба и жизнь.

1.2 Китай.  Маньчжоу-Го, Харбин

Тиуне Сугихара- глава кабинета внешней политики, женатый на русской, называл себя Сергеем и большую часть времени проводил в русском районе Харбина.
Сейчас он сидел в задумчивости, глядя на участок карты между русским Благовещенском и Хабаровском. Здесь начал формироваться новый форпост Советов- Биробиджан. Евреи всей России собирались построить свой дом – Сион на Востоке. По Харбину Сугихара знал этот народ. *В мире нет солдат сильней, чем рассерженный еврей! * А теперь эти прокоммунистически настроенные евреи вошли в революцию, опрокинули Россию, успешно боролись с врагами молодой Советской республики. Это был враг Японии и императора, понимание чего не давало Сугихара времени на промедление. Евреи обладали огромным свойством бытовой мимикрии и политическим конформизмом. В Харбине они успешно вели свои бизнесы, являясь своеобразным деловым мостом между Западом и Востоком. Сигигура сел писать письмо премьер – министру Японии господину Судзуки, предлагая создать на границе ударные укрепрайоны, задача которых мощным прыжком на территорию СССР отбросить Советы на север в тайгу, захватить Транссиб, лишив Дальний Восток связи с центром страны. Медлить нельзя, реальная угроза империи заставляла Сугихара действовать безотлагательно.


 1.3 Древний Египет, Гиза
 
Темно, влажно, немеют колени, что-то липкое, вязкое лезет в сознание. Омерзительнейший запах не дает дышать. Арис приподнялся, пытаясь найти хоть лучик света. Тьма молчала. Какой же он посланник народа, если должен так страдать?
Жрецы говорили: Сущность должна принять тебя. Если нет, он будет отвергнут и его дальнейшая судьба не завидна- у непринятых Сущность отключала разум. Прочим кто он?
Из   большой семьи, племени Авраама, давно потерявших былые привилегии, превратившихся, по-существу, в рабов жрецов и вельмож Египта.
Ежегодно жрецы проводили весенние праздники и ежегодно ими выбирался Посланник - юноша или девушка до 16 лет, которых направляли на встречу с Сущностью-божеству, тщательно скрываемому жрецами от народа. Он был сильнее и величественнее всех многочисленных богов Египта. Именно он даровал воду в Ниле и хлеб на полях- богатство могущественного государства.
 Время тянулось медленно, Арис устал ждать и незаметно уснул.  Внезапно свет как- бы проник в его голову, нет не через глаза. Он шел внутри его сознания, заставлял очнутся и внимать, будто необыкновенная ясность поднялась в нем. Он чувствовал этот мир, его красоту и совершенство, всю его безграничность и величие! Голос раздался в нем:
- Я, Сущность, Создатель. У меня много имен.
 Ты, житель этой планеты, моей планеты, кислородной планеты! Было удивительно, но Арис понимал этот внутренний голос, он был похож на голос его отца, которого нельзя не понять. Кислородные планеты - великая редкость во вселенной! Эта планета -изумруд на фоне темной Галактики.
Перед внутренним взором Ариса появилась картина мира, и он понимал ее.
 -Я долго искал тебя – человека с открытым сознанием, теперь ты и твои потомки и будете моими наблюдателями на Земле, в вас будет проявляется моя воля и моё наследие.
Но всё это не безвозмездно. Каждый человек носитель разума, вливающегося в единую информационную систему энергии планеты, нужной мне и возвращающаяся от меня к вновь рожденным. Жизнь всегда нова и вечна. Сейчас в твоей руке ты ощущаешь амулет, выйди к народу. Прощай, я всегда с тобой!
Свет исчез, Ариса вывели на вершину гигантской широкой лестницы, по бокам которой стояли жрецы в золоте и украшениях. Народ толпился внизу.
 Арис открыл ладонь с амулетом- маленькой раскрытой ладонью. Внезапно появился яркий светло –голубой шар, луч от него потянулся к Арису и втянул его. Через мгновение шар исчез.
- Сущность приняла посланника! - восторженно заревела толпа.
 А через день дочь Фараона нашла в Ниле корзинку с младенцем. На шее которого был крошечный амулет в виде ладони. Это был будущий - Моше Рабейну. На Земле наступила Новая Эра.

1.4 Россия. Москва, Лубянка

Александр Барченко -начальник секретной лаборатории парапсихологии, говорил уже более получаса. Он уже не первый раз присутствовал при подобных совещаниях, говорил с чувством, занимательно и увлеченно, ссылаясь на исторические факты, статьи в мировых источниках, приводил наглядные примеры. Суть его речи была проста- экономически возрождающаяся Германия ускоренно технологически преобразуется. Затраты общества Аненерба составляют до 5% бюджета страны. Поиски Идеального оружия древних, ведутся везде: на Кольском полуострове, Заполярье, на Тибете и в Крыму.
 Агранов добавил:
-Немцы предлагают нам евреев- узников из концлагерей для Биробиджана. Понятно, что это слабая рабочая сила, Уставшие, больные- отработанный материал.
   И здесь они преследуют две цели: ублажить американский Агроджоинт, помогающий Биробиджану, помочь получить американские кредиты и   технологии, например от Форда и, второе -направить легально своих разведчиков в Дальневосточный регион, бассейн Амура. Именно там, по некоторым сведениям, находится утерянный * стержень времени*- артефакт древности. Речь идет о нескольких тысячах узниках концлагерей Германии. Японцы против этого, они в лице Маньчжоу-Го, забрали пару сотен и поселили в Харбине, тем самым, не допуская усиления коммунистического Биробиджана.
 Я читал Вашу записку, профессор Барченко, Вы считаете, что истинная Шамбала находится в сознании евреев, вышедших из Египта. Великие знания никуда не исчезли, их можно извлечь. Мы заберем немецких евреев, поселим их в нашем ведомстве. Но надо учитывать, что это в Германии они евреи, а у нас они будут немцами, причем спецпоселенцами. Так предложил тов. Сталин. Никто из присутствующих не стал возражать, все знали Агранов был фаворитом Ленина, а теперь и Сталина.
-Блюмкина тоже отправьте в Биробиджан, пусть там себя проявляет, кормит комаров и строит бараки для спецпереселенцев. Расходились далеко за полночь, довольные собой и друг другом. Все понимали нацистская Германия — это абсолютное зло и с ним надо бороться!

1.5 Россия. Москва, внутренняя тюрьма Лубянки.
 

 Спец заключённый Яков Григорьевич Блюмкин, выдающийся деятель революции, как позже напишет о нем шестой том советской энциклопедии, лежал на грязном соломенном тюфяке в сырой темной комнате и не мог осознать, почему его любимая женщина предала его?
Он очень   тяготел    к гению революции Леву Троцкому, но никому не рассказывал о последней встрече с ним в Турции, никому кроме неё. *Шерше ля фам *- старо как мир!
 Троцкий спас Блюмкина после ареста за убийство посла Германии графа Мирбаха. Теперь по прошествии лет Яков начал понимать, что это была провокация большевиков с желанием устранить левых   эсеров. Тем не менее его Революция продолжалась. Он с молодым энтузиазмом ломал все старое, темное и строил что -то новое, светлое, как ему казалось.
 Предыдущая жизнь в Одессе, его малой родине, обогатила его. Он учился в еврейском Хедере- духовном училище. Его учителем словесности был великий еврейский писатель Мендель Сфорим. Блюмкин сам по молодости писал стихи, рано ушел в революцию, дрался с погромщиками вместе с Мишкой Япончиком. Служил секретарем Троцкого, учился на высших командирских курсах РККА. Постоянно ездил в командировки. Его специализацией был Восток.
 Он знал идиш, иврит, свободно говорил на немецком, английском, турецком, общался на фарси, китайском, монгольском, понимал арабский. Многие спецоперации новой России на Востоке были им спланированы и блестяще проведены. Он был молодым страстным любовником Революции, и Революция отвечала ему тем же. Богема России приняла его. Сам Маяковский, даря ему очередной сборник стихов, писал: *Дорогому Блюмочке! * Яков был неплохим эмпатом, мог по разговору с человеком безошибочно определить его правдивость. ГПУ ценило такие качества.
 Тибет был в его биографии отдельным бриллиантом. Он увидел там совершенно иную, значительно более духовную жизнь.
 От страны Советов Блюмкин обещал золотой кредит Далай ламе Тибета, получил доступ в подземный дворец, увидел механизмы тысячелетней давности, продал не принципиальную часть этих документов агенту немецкой разведки Вернеру фон Штильхе, пустив Абвер по ложному направлению поисков. Все остальные материалы получил и сейчас тщательно изучает профессор Александр Барченко.
Неизвестно каким образом, Блюмкину удавалась выйти живым из совершенно безвыходных ситуаций. Проведение хранило его как кошку с ее девятью жизнями.  И вот сейчас- финиш, финита ля комедия, *Хозяин* не простит ему Троцкого. Яков устал рассуждать, избитое тело болело, стало холодно. Голова с облегчением ушла в сон.
 Грохот открываемой двери, крики конвойных. Удар сапогом по   спине, заставил его подняться. Босой, в одном белье, грязный, худой, нечёсаный с отросшей полуседой бородой, он выглядел изнеможденным стариком (это в неполные 30лет!). Конвоиры затолкали его в машину, на голове мешок. Когда его сняли, Яков удивился! Перед ним стоял Барченко. Яков хотел что-то сказать, конвойный офицер крикнул *молчать! * и приклад снова ударил его в спину и в челюсть. Медленно закапала кровь.
Ассистенты Барченко уложили его на стол, обвешали датчиками, ввели снотворное.


 1.6 Россия, ближнее Подмосковье

 Блюмкин очнулся на кровати, чистое белое бельё, слабый свет под потолком, зарешёченное окно. Стол, параша в углу и раковина с водяным краном, Тюрьма, снова тюрьма, наверно больничка.  Щёлкнул замок, молодой солдат внес кружку воды и сухую лепешку. Яков почувствовал, что он дико голоден, но воду пил медленно, опыт английской тюрьмы в Пешаваре научил его многому. С трудом умылся. Съел лепешку и допил воду. Жизнь налаживается, - иронически подумал он.
Вошел капитан с табуреткой и папкой на тесемках.
 Поначалу он устроил обычный допрос. Я, капитан Иванов, куратор лаборатории парапсихологии. Вы, Яков Григорьевич Блюмкин, 1900 года рождения, Одесса Херсонской губернии.
-Так, - подтвердил Яков. 
-Нет, - ответил капитан.
-Немного не так. Вы, Яков Литвак. Все остальное тоже самое,
 -Так это же мой сосед и дружек детства Янкель Литвак, подумал Блюмкин.
- Вот именно, - как бы читая его мысли, сказал капитан.
 -Вы получите истинные документы, через несколько дней. В справке указано, что вы по решению суда направляетесь в исправительный лагерь. Ваша цель: войти в образ прораба- строителя: лесоповал, фундамент бараков, водоснабжение, канализация. Школа выживания. Вы один, но помните за вами постоянный контроль, быстрее выучитесь быстрее уедете в Биробиджан, слышали о таком месте?
 В своей суматошной жизни он что-то слышал о новой родине советских евреев на Дальнем Востоке, но смутно, Информации было мало.
 Ваша цель- укрепить позиции России на ДВ.  Японская империя, Маньчжоу -Го устраивает постоянные провокации, вместе с казацкими недобитками из белой армии.
Нас там не хватает, партия верит в Вас, товарищ Дан. Это ваш новый позывной. Вы принимаете спец поселенцев, строите, развиваете и укрепляете этот советский регион. Сами в тени, не выделяйтесь. Уймите Ваше самомнение и авантюризм. О близких не беспокойтесь, для них вы в длительной командировке за границей *без права переписки*, сьёрничал он.  Говорил он вроде бы искренне, но глаза врали, холодно блестя. Ну а пока, профессор вас подлечит, восстановит, поизучает, думаю вы подружитесь!
1.7 Поезд Москва- Владивосток, где- то под Иркутском
 
 Прошло уже два года с момента чудесного спасения Якова Литвака. Да Литвака. Пусть будет благословенна память о нем и его родителях, погибших от рук погромщиков.
 Месяца три Блюмкин отлеживался в лазарете у Барченко, ел, пил, жадно читал       газеты российские и зарубежные.  Изучал медицину и новейшие технологии.  В лаборатории была очень хорошая библиотека.   Потом был снова капитан Иванов и лагерь под   Пермью. Лето, зима, в которой он чуть не умер, заболев на лесоповале после удара веткой падающего дерева. Остались шрамы на лице, пришлось отпустить бороду.
 Затем Москва, вручение документов. Теперь он вольный человек, едет по направлению в Биробиджан строить Сион на Востоке.
Яков, пожалуй, впервые задумался о том, что такое национальное угнетение и понял угнетён не тот народ, который беден, не образован, неуспешен в обществе, а тот который вынужден стыдится своего имени.  Яков не был ни ортодоксальным евреем, ни сионистом. Его еврейство было выбито романтикой Революции. И лишь последние годы жизни несколько пошатнули веру в Революцию и в прогрессивный путь народа.
 Теперь Яков прекрасно понимал, что Биробиджан — это сугубо экономический, стратегический проект для укрепления России на Дальнем Востоке. Растущее влияние Японии, ее тесные связи с Германией пугали руководителей СССР и требовали   действий. А евреи так- рабочая сила, газетный флёр для других стран.
Колеса стучали, вагон   жил своей поездной жизнью. После тягот лагеря ехать было достаточно комфортно.
 Яков думал и о документе, который он получил   от Барченко.
 Этот незаурядный человек был единственным, кто провожал   Литвака.
- Ешьте медленно и внимательно, - сказал он на прощание, передавая ему большой кулек с пирожками.
 Записка Барченко внутри пирожка была очень   интересной. Александр Иванович писал об исследованиях его лаборатории. Мозг человека, по его функциональному назначению, используется лишь на 40%, остальной объём служит для связи с центральным информационным полем. Обратная связь только для избранных.  Избранных или просветленных немного, лаборатория работала с такими, пытались   получить информацию, но ничего пока не разобрали.  Это *что-то* о предыдущих цивилизациях на Земле. Очень много артефактов, доказывающих это. Наибольшее число просветленных найдено среди евреев. Недаром говорят, что среди евреев много гениев и много сумасшедших. Барченко советовал   присмотреться тщательно к месту, куда едет Яков. По его предположению там должен находится один из серьёзнейших   информационных центров, подобных Кольскому полуострову, Крыму или Тибетской Шамбале.
- Вас, Яков, мы исследовали. Вы эмпант и немного просветленный, берегите себя, тучи сгущаются. 
Яков снова с глубокой благодарность подумал о Барченко.

 1.8. Поезд, вагон со спецпоселенцами. 

А в это же время другой поезд, совершенно неприметный, медленно двигался по бескрайней неизвестной России на восток. Узники спецвагона не понимали и не представляли, где находятся, куда они едут и, главное, почему они здесь. Бывший физик, бывший аспирант, бывший узник концлагеря Дахау,26- летний еврей Зеев Брах совершенно не понимал своего статуса, был уничтожен морально и физически. Единственно, что поддерживало его, это работа. Да работа, работа по профессии- он продолжал думать и создавать, не замечая ничего остального... Это   была необычная работа. Зеев все держал в голове, не имея возможности записывать и сохранять. Теория *антиграва*, как он назвал будущий механизм    и источника питания к нему, была уже практически завершена, нужны были эксперименты, очень сильные магниты и литий. В лагере он встретился с Жоржем Шарпаком, молодым французским физиком, беседы с которым стали школой для Зеева.
 Вагон был деревянный, внутри стояла печурка * буржуйка*.  В углу параша и место для дров. Маленькие окна верху вагона зарешечены. 40 человек было в начале пути, сейчас осталось 34.
 Кормили плохо, селедка и какая-то баланда, кусок серого хлеба. Когда останавливались гнали за дровами, каждый получал четыре полена и возвращался в вагон. Забирали умерших. Вагоны стояли в тупиках, солдаты говорили по – русски, относились лояльно, не    били. Политические восторженно твердили:
-Россия, Сталин!
-Нас обменяли и везут через   Россию в Манчжурию, в Харбин, -говорили другие.
 Поезд шел по постоянной весне.  После селедки хотелось пить, утром сгребали   изморозь на стенах вагона, немного помогало, наконец поезд переехал по длинному мосту какую-то очень широкую реку, проехал городок с аккуратными домиками и встал, как обычно, в тупике.
-Волга, Волга, - повторяли поляки, двое из них могли немного читать на русском языке.
Всех построили. Мужчина в кожаной куртке, галифе и сапогах вышел вперед и, оглядев присутствующих, произнес на немецком:
-Братья немцы!
Позвольте мне вас так назвать. Я председатель райисполкома АССР немцев Поволжья и сейчас вы находитесь в городе Энгельс. Мы, немцы живем здесь более 150 лет, Я знаю, что вы все евреи- великий народ. Но вы немцы. Ваш язык немецкий, вы говорите и думаете   на нём.  Нацисты сильно вас притесняли, вы чуть не погибли. Сейчас советское правительство везет вас в Биробиджан, на строительство новой советской Родины. В добрый путь! Сегодня вы останетесь здесь до утра. Сходите в баню, поменяете одежду. Вам проведут санобработку.

 Дальше все происходило с немецкой точностью и аккуратностью. Сделали всё, о чем говорил председатель райисполкома. Самое главное дали газеты на немецком и русском языке.  Зеев выпросил карандаш и теперь был счастлив, он может продолжить   работу.
 Задержались   более чем на сутки. В прицепленном настоящем вагоне располагалось отделение охраны и следователи ОГПУ. Они провели   селекцию всех, да так, что когда вагон тронулся, осталось только 28   заключенных.

1.9. Станция Биробиджан.

  Яков Литвак 32-и лет отроду, еврей, родившийся в Одессе, ступил на землю Нового Сиона в 11 часов утра по местному времени. Поезд проследовал дальше в Хабаровск, оставив на затоптанной платформе порядка шести семей переселенцев и еще десяток человек довольно неприглядного вида. Яков тоже выглядел, мягко сказать, не презентабельно, Усы и волосы отросли, половину лица заняла борода со значительной проседью, кургузый пиджачок и стоптанные сапоги дополняли картину. Смуглая кожа и стянутые на затылке волосы делали его похожим на азиата.
 Вокзал- маленькое покосившееся здание был, просто говоря, убогим. Но бачок холодной воды с прикованной цепью кружкой присутствовал. Рядом строился приличный каменный вокзал, на фронтоне   которого висел большой портрет Сталина.
  Было жарковато, сыро, пахло навозом. Над ухом угрожающе звенели комары.
 Площадь перед вокзалом напоминала цыганский табор. Народ суетился, толкался, шумел. Кто-то из неудачных переселенцев хотел уехать обратно и ждал организованной отправки, кто -то ждал подводу к месту поселения в Приамурье, кто -то расспрашивал милиционера, важного горбоносого, худого и длинного, уверенного в себе молодого мужчину. Слышался идиш, русский, иногда китайский. Полная женщина визгливо искала Тараса на украинском.
Это не Сион, скорее Вавилон, напоминающий Одесский привоз. От этой мысли все как-то потеплело, стало более родным одесским, наполнилось   вкусом юности. Живем, подумалось Якову, и он направился к базарчику с запахом пирожков, конского пота и гуталина.
    Фаина Марковна Марковник штатный практикант Биро-Биджанского РО ОГПУ была подстать своему имени- сияющая, блестящая. Уж если какой мужчина ее видел, так и не забывал надолго.  И не мудрено. О боги, ее преступно длинные ноги, тонкие щиколотки, шикарные бедра, высокая грудь, роскошные черные волосы, огромные серые глаза и яркая белозубая улыбка, делали ее неотразимой для мужчин. Не устоял      перед ней и начальник того самого РО ОГПУ товарищ Иван Коваленко, Забот у выдающегося чекиста было много, но самым главным для себя он считал   наставничество молодёжи, чем он сейчас и занимался за закрытой дверью, с практиканткой Фаиной. Посетители упорно ждали уже серьезных полтора часа. Ждал и Яков, рассматривая двор с одиноко бродящей курицей и представителем местного народа то ли тунгуса, то ли нанайца в живописной одежде. Наконец на крыльце появился сам Коваленко, сухопарый, лет сорока с желтым лицом   больного малярией, Он прочитал справку Якова, несколько раз внимательно на него посмотрел и вытянул из сейфа папку. Пролистав ее и еще раз посмотрев на Якова, сказал
 - Ну что, товарищ Литвак, работать будете прорабом в облисполкоме. Строить будете у нас в ОГПУ. Объект для спецпоселенцев- евреев из Германии на 100 мест должен быть готов к ноябрю этого года. Вы- прораб, с вас будем спрашивать. Вопросы есть?
- Да.   Какими людьми, спросил Яков
- Сейчас на крыльце найдете старшего сержанта Ивана Желудева, он уже получил инструкции   вот и все ваши люди. Люди у него, у вас стройка.
 Иван Желудев оказался молодым человеком в ладной форме ОГПУ с наганом в кобуре и щегольских хромовых сапогах. Он открыто улыбался, мягко пожав руку Якова.
- Ну что, пойдем к Либербергу?
 - А кто это?  Это   наш начальник облисполкома. Он назначен самим Сталиным Иосифом Виссарионовичем. Лично с ним встречался перед отправкой сюда. Деловой мужик, научник, хозяйственник, дай бог, застать его на месте. Иосиф Израйлевич Либерберг был на месте, энергично пожал Якову руку.
-Знаю тебя и цель твоего приезда знаю. К 7 ноября сдашь лагерь под переселенцев, получишь паспорт и гуляй казак свободно. Город строим, новую Родину строим, работы тебе хватит навсегда. Единый план застройки делал Ханнес Маер в стиле Баухауза, твоего объекта на плане нет. Но средства есть. Объект на правом южном берегу Биры, около сопки. Там есть небольшой хутор казаков. Они народ    непростой, но работать умеют, набирай смело.
С китайцами будь осторожен, среди них могут быть профессиональные японские разведчики.
   Первую ночь на новой Родине Яков провел в палатке на сопке, с комарами, уханьем совы
и мелким дождиком под утро.  Тунгус Дюлекан и его лайка Карай, были уже на ногах. Жизнь продолжается, подумал Яков и побежал умываться к ближайшей речушке.

1.10 Поезд, вагон со спецпоселенцами. 
  Состав обрастал вагонами.   Ранняя весна, поезд тащился по бесконечной необжитой земле. Редко мелькали придорожные домики железнодорожников, иногда огороды и поля.
 Зеев проснулся под песни - молитвы философа – мужчины лет 35 на голове которого темнела кипа, маленькая шапочка верующих   евреев. Тот пел самозабвенно, слегка покачиваясь. Шимон Глик, так звали мужчину, польский еврей из-под   Кракова был запоздалым студентом, учился в Мюнхене, чтобы потом вернуться домой на ферму.
-Пейсах, сказал он, видя, что Зеев проснулся.
 - В этом году праздник рано, весна только начинается, а мы почти на месте, проехали станцию Свободный. Показал газету * Амурский железнодорожник* с трудом по слогам прочел Зеев. Многие в вагоне интенсивно учили русский язык, это было сложно, но не унывали.  Охрана привыкла к ним, они к охране, путь длинный, разговаривали.
 -*Своя народа*, - шутили молодые красноармейцы, посмеиваясь над их русским.
 Поселенцы знали, что так говорят местные народности- эвенки, нанайцы.
 Пейсах, праздник в честь выхода евреев из царства фараонов Египта в поисках земли обетованной.
-Ну вот, мы, наверное, единственный народ, произошедший от рабов, -подумал Зеев.
 Римляне от волчиц, немцы от Ариев и Готов. Многие народы от небожителей, а мы вот от рабов Египта и ничего тут не поделаешь. Все родственники Зеева были мало верующими людьми уже три поколения, занимающиеся интеллектуальным трудом. Даже к еврейским праздникам относились скептически, с шутливым пониманием. Заповеди Сиона были далеки, ассимиляция в странах Западной Европы достигла небывалых размеров. И вот нацисты, это отребье человечества, оценили всё иначе. Сион напомнил о себе властно и однозначно, поезд едет в новый Сион на далеком Дальнем Востоке и строят его коммунисты, новые властители России и его, Зеева, судьбы.
Стало непривычно темно, состав вошел в длинный туннель. Лишь изредка, через маленькие оконца вагона мелькал свет внутренних фонарей туннеля. Спустя полчаса, длинный гудок паровоза разорвал утренний туман. Горы кончились, вся открывшаяся равнина была заполнена водой, вода была везде -в оврагах, в речушках, в ручьях с пригорков, в лужах на дорогах.  Полна первой зеленью берез, и о боже, Людьми! Люди стояли у переезда через железную дорогу, сидели на подводах лошадей, в кузове старой машины. Женщины, молодые парни и девушки, мужики в сапогах и кепках. Это не Европа, но это люди, настоящие люди, не охрана, не заключенные, а просто жители, таких Зеев не видел уже почти два года.
 1.11 Объект *Пост* Яков Литвак.
 Утро было холодным, речка узкой, но быстрой и прозрачной. Умывшись, Яков решил             осмотреться.   Справа, над довольно широкой и быстрой Бирой возвышалась гора, покрытая лесом или сопка, как говорили местные. Вокруг, насколько хватало глаз, были поля, перелески уже покрывающееся обильной зеленью, слышался гомон птиц.  В траве виднелись ранние цветы. Слева, от   большой частично грунтовой дороги на Юг, стояло два хутора, ясно доносилось мычание коров. На сопку вела одна довольно широкая, просека в кустах    и много тропинок. Выбрав одну из них, Яков добрался до примерно середины сопки и увидел их палатку, костерок и несколько ям с талой водой и осыпавшимися краями. Кто-то что-то строил, подумал Яков, мы не первые, Его не покидало чувство тщательного взгляда на него, причем это чувство было как бы в голове, совершенно непростое, как от смотрящего человека.  Яков посмотрел на другой берег реки, на просыпающийся маленький городок вдоль линии железной дороги и стал быстро спускаться.
 - Зачем сопка ходил? спросил Дюлекан.
  -Там ходи   не надо, там дух живет, болеть будешь, кушай давай.
 Яков вопросительно посмотрел на Ивана.  Тот усмехнулся в редкие усы и сказал:
- Здесь пост стоял незаконченный, каторжане строили. Потом, они лес пилили для железки. Кузня, конюшня, баня была, хотели лесопилку строить, но не успели. Говорят человек 40 тут каторжан жило, отделение охраны и казацкий пост. Так и пошло пост и пост. Так вот говорят, поднялись   несколько человек, в какую-то пещеру вошли, а обратно почти все больные вышли. Кто недолго болел, а кто так сумасшедшим и остался.  Казаки хуторские и местные туда не ходят. Пост китайцы и белые, что здесь     были, разобрали. Уже лет шесть как поста нет.
Года четыре назад, я только приехал служить, была экспедиция из Хабаровска. Тоже ходили смотрели. Доктор их после этого две недели болел, все медовуху покупал у казаков и пил, а когда не пил, выл тихим голосом и в голове у себя чего -то искал. Вот так, паря.
 Мистика какая-то подумал Яков и засобирался в поселок.
 Яков с детства хорошо усвоил     принцип: для любого дела нужны деньги, как говорил его сосед по двору на Молдаванке, старый Кудетскис: *Нету денег, неча строить*.  Но сегодня было всё не так. Был гигантский дефицит и главное, было иметь связи, У Земы Элиасова было всё: лес, металл, кирпич, инструменты и прочая, и прочая, и прочая. Он служил заведующим стройбазой. И главное был     представителем* Агроджоинта *в Биробиджане, представителем иного мира, а для простого переселенца полубогом. Яков это понял сразу, увидев небольшой животик Зямы, его   округлые щёчки, умный внимательный взгляд.
После просмотра заказа, торг по объёмам поставок начался сразу и выяснив, что Яков с Одессы- мамы, а Зяма с Киева, высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению по удовольствию обеих    сторон. Не меньшие трудности вызвал   заказ на полнейший дефицит по линии * Агроджоинта *. Это всё требовало согласования с Москвой и будет решатся не быстро.  Расстались дружески. Яков получил   приглашение на фаршированную рыбу в шабат, заверив Зяму, что рыба будет.
Затем Яков отправился к Либербергу просить телефон, в ОГПУ получил заверение, что объект режимный и должны дать. Либерберга не было, пришлось говорить с секретарем, оставив письменную просьбу. Яков пошел на рынок. Купил рыболовные снасти и приличный нож.
 Теперь он *вооружен и очень опасен*, утренний таинственный взгляд в голове, не давал покоя.
 1.12 Хутор. Казаки
Собака у стены большого дома, лениво порыкивая, как бы из чувства долга, выглядела угрожающе. Ваня Желудев не   рискнул двигаться дальше, снял фуражку и стал ждать хозяина.
 С   Силантием Макаровым он уже встречался. Справный хозяин, отец двух сыновей и двух дочек, Силантий был ему симпатичен. А вот куда исчез   его старший сын Игнат, вызывало у сержанта определенный служебный интерес. Но сейчас речь шла о стройке нового поста, всё остальное подождет. Договорились встретится после обеда на площадке, с чем и расстались. Яков пришел к обеду, притащив хлеб, соль, сахар, масло в бутылке и сковородку. Хозяйственный подумал Силантий, усевшись под развесистой березой. Он степенно поздоровался с Яковом, и беседа началась. Сговорились не сразу, но что называется обоснованно.   Вся семья Макаровых берется ставить Пост при условии, что рабочие руки будут в течении месяца.  Склад стройматериалов, контору с домиком охраны, столовую с кухней, туалет поставят за три недели.
Яков видел казаков только на фронте, как правило, в прорезь   ружейного прицела и сейчас посматривал на Силантия недоверчиво.  Силантий тоже не мог понять, что за человек Яков. Евреев он не знал, а этот был похож на русского, китайца, бурята одновременно.  Макаров был с Желтого Яра. Потомственный Амурский казак из первопроходцев, он относился ко всему новому с усмешкой, но по принципу: Деньги платят – надо работать.
 Взяв деньги на еду и фураж для лошадей, обещал прийти завтра с утра* с лошадьми и бабами. *
 Сержант Желудев тоже относил себя к казакам, но погордиться чистотой кровью не мог и не хотел. Его дед, громадный забайкальский казак, без страха воевавший всю жизнь с хунхузами, сторожил ссыльных поляков, сосланных в Сибирь императором за восстание Костюшко в Польше. Он и невесту свою украл у поляков, но как потом оказалось, она была не полячка, а еврейка.  Эти тоже боролись с самодержавием за свободу Польши.
 Бабушку Малку (Меланью после крещения) Ваня очень любил. Любил ее песни, стряпню, фаршированную щуку. Странные сказания и тоску в огромных серых печальных глазах, как будто глаза Матери Божьей на иконах.  К *красным* Иван прибился в гражданскую, когда спасал насколько еврейских и польских семей от бродивших по тайге *белых*. Завел *белых* в тайгу, да так, что командиру красных партизан осталось этих горе вояк просто связать. Так они были обессилены и голодны. В свою деревню Иван Желудев пришел героем, вступил в комсомол, учился, стал сержантом. Помотало его по всему Дальнему Востоку, в основном дрался с недобитками белых семеновцев, приходящих из-за Амура уже здесь   под Амурзетом.
 Своей функции не понимал. Бывая в Биробиджане, получал лишь указания: находится неотступно около Якова Литвака.
1. 13 Москва. Кремль, кабинет Сталина.
Иосиф Виссарионович Сталин, как известно, нигде не работал в обычном понимании этого слова. Он был профессиональным революционером, а потом *кормчий государства*, *отец народов* в общем, Вождь и этим всё сказано! Надо отметить, что кроме духовной семинарии тов. Сталин нигде системно не учился, но во время своей учебы познакомился с великим мистиком и гуру Гурджиевым Георгием Ивановичем, как говорят потомком властителей Византии, оказавшим на молодого семинариста определенное влияние. А еще тов. Сталин, был великий самоучка. Эта *трудолюбивая посредственность*, как называл его Лейб Давидович Троцкий (Бронштейн), учился всегда и везде, да и сам написал   13 томов сочинений. Он со звериной чуткостью подбирал людей в свой круг.  Способностями эмпата безусловно обладал, а вот оратором не был. Народ редко видел своего кумира воочию и именно в таком поведении крылась его явно восточная тактика контакта с людьми, тактика божества. Интуитивно не любил азиатов, особенно японцев, постоянно чувствуя исходящую от них угрозу, в их манере не реагировать на эмоции собеседника, *сохраняя лицо, * Как *великоросс* не забывал поражение России в войне с Японией 1905года. Японцы воевали на кредиты Англии и США. Сталин уважал Сергея Юльевича Витте, председателя совета министров Российской Империи за Транссиб и Договор о мире с Японией. Мир этот потом назвали *полусахолинским*, поскольку Японии отошли не только дальние российские порты в Азии, но и половина Сахалина. Кроме того, японцы имели концессию на нефть с северной части Сахалина и регулярно вывозили ее баржами.
Он ни в коем случае, не хотел потерять ни пяди этой далекой земли, понимая, что России там не хватает. Не хватает армии, флота, ресурсов, людей и правильной политики. 
  Он настаивал, чтобы лучшие военачальники с боевым опытом В.К. Блюхер и Г. М. Штерн руководили армией на Дальнем Востоке. Все эти обстоятельства позволили ему согласится с просьбами о создании родины евреев в Биробиджане. И более того, согласится с предложением германских фашистов - забрать немецких евреев в Биробиджан.  Конечно, Германия не обидит своих японских друзей и много не отдаст, но хоть сотня- другая укрепит Дальний Восток и его, Сталина, авторитет в Америке. Вождь лично встречался с руководителями новой области Либербергом и Хавкиным, напутствуя их на новую работу.
 На сегодня он вызвал Генриха Ягоду и попросил раз в месяц   докладывать ему о Дальнем Востоке, как говорится: обо всём и обо всех. Затем, позвонил Максиму Литвинову и попросил доложить сколько евреев немцы отдают и какое положение сейчас. Литвинов ответил быстро.
-Первая партия прибудет в Биробиджан за неделю, вторая будет на границе СССР в течении месяца, третья до конца лета будет отправлена. Все из Дахау. Отмечена дипломатическая активность Японии в этом плане. 
 Задергались, подумал Сталин. Немцы больше не дадут.

1.14 Объект *Пост* Стройка.
  К июню Пост сильно изменился, приобрел некоторые очертания обжитой жизни. Сделали барак Управления, как гордо   называл этот примитивный шедевр архитектуры Ваня Желудев. К нему же примыкало общежитие несемейных: несколько отдельных комнат, каждая со своим   окном. Построили склад и большую столовую. На Пост провели репродуктор, который гремел, не выключаясь весь день. Сейчас срочно строили водонапорную башню и котельную, решили не делать в зданиях индивидуального отопления.  Штат сильно увеличился - на Пост работали два хутора казаков и приходящая бригада китайцев 9 человек, из которых двое говорили по-русски. Дюлекан с Караем несли функции охраны и охоты. Первый барак для спецпоселенцев был почти готов. Остались окна, полы и завалинки. Эта примитивная система утепления, просто восхищала Якова. Дешево и сердито.
 Яков пристрастился к рыбалке, запросто по утру брал пять- шесть чебаков и хариусов.
  На стройке всего не хватало: леса, металла, цемента, людей и т.д. Яков с Желудевым часто просиживали в управлениях Биробиджана, выбивая всё, что нужно было для стройки. Телефона им не дали, но выдали двух отслуживших в армии коней, как шутил Зяма: *средство не быстрого передвижения*. Дико донимали комары и мошка.  Дюлекан натаскал полыни, велел повесить над головой. Здорово помогло. Тунгус сказал к комарам привыкают, те местных   особенно не едят, а вот новичков очень уважают и утром, и вечером.
Посыльный на взмыленной лошади прискакал после обеда:
-Либерберг вызывает. А вас, товарищ сержант, приглашают в управление, - сообщил он Ивану.
 -Прибыть к 18.00, кратко сказал он и ускакал.
  Либерберг  был, как всегда, по-деловому краток.
- Поезд с переселенцами и вагон с вашими спецпереселенцами приходит завтра в 10 утра. Будет встреча, речи, пресса из Хабаровска, в том числе, иностранцы. Ваш вагон, товарищ Литвак, последний. Задача: отделить ваших людей, сводить в баню и пешком привести на Пост.  Учитывая иностранцев, охраны не будет, Комендант Поста сержант Иван Желудев с отделением охраны встретит вас, товарищ управляющий Постом, только у моста через Биру.
 Они- ваш персонал для окончательного строительства Поста. Термин *лагерь* не употреблять. Люди прошли тюремный лагерь Дахау в Германии, все евреи и все владеют немецким языком.
Засиделись до вечера.  Яков заверился в поддержке властей города по многим нуждам и   помчался на Пост- надо было поставить колючую проволоку вокруг зоны Поста. Яков был категорически против, Либерберг настаивал на том, что все прибывшие спецпереселенцы и без этого нельзя.
1.15 Пост. Немцы
Как и обещали, поезд пришел в 10 утра. После почти двухмесячного переезда, некоторых шатало на твердой земле. Яков спешно оглядывал прибывающих. Все достаточно молоды, худые, но   не изнеможденные, в одинаковых серых робах и крепких   ботинках.
 Привычно построились вдоль вагона. Всего 26 человек.
 -Здравствуйте товарищи!
энергично начал Яков. Увидев удивленные взгляды, заметил: я такой же еврей как вы, но только русский, как видите на немецком, говорю свободно.
 Сейчас вы пойдете в баню, там вам выдадут новую одежду, и вы все вместе пойдете на Пост — это ваше новое место жительства. Ваш статус: спецпоселенцы. Вы будете работать и получать зарплату на вашей новой Родине.   Постарайтесь быть ей полезными, всём желаю удачи!
 - Дюлекан, найди телегу для двух больных, поедут сзади колонны.
 Через два часа все в новых черных спецовках, подстриженные в* ноль *, переселенцы построились у вокзала. Яков видел, как молодой носатый Ромка Дегтярь, парикмахер местного *салона* стриг переселенцев, весело переговариваясь с ними на идиш.
  Ну теперь все в Биробиджане будут знать все, подумал Яков.
 Колонна медленно отошла от   привокзальной площади   и по улице Октябрьской потянулась к
 входу на мост через Биру. Толпа зевак пристально, но не злобно смотрела на них.
- Немец -перец- колбаса, - пропел какой-то мальчишка, толпа заулюлюкала.
- Новичков нигде не любят, подумал Яков.
Немцы активно переговаривались. Смотрели на строящиеся дома, деревянные тротуары. С подозрением отмахивались от комаров и улыбались молодым женщинам. Встречались и китайцы, у переселенцев они вызывали явное изумление и интерес. Яков нервно ерзал в седле, оглядываясь. На мосту, вдоль движения колонны, отделение солдат с примкнутыми штыками ограждали идущих от реки. Переселенцы притихли, голова колонны входила на Пост.

1.16 Пост. Начало прогресса.
Мелкий противный дождь поливал всё вокруг, не прекращаясь уже вторую неделю.
Пост жил и работал, но главную свою задачу -постройку бараков и поставку леса городу, не выполнял. Две бригады лесорубов кололи дрова, строили медпункт, мастерские, возили песок и гальку с реки, но леса не привозили. А город требовал: давай- давай. Либерберг не принимал ни возражений, ни объяснений. Климат начал сказываться на избалованных европейцах. Простуды, воспаление суставов, неврозы и прочие неприятности стали обычным явлением. Тем более во второй партии прибыли люди более пожилые. Но   были два настоящих врача. Один зубной, а другой хирург и это было очень ценное приобретение. Врачей город забрал, а
взамен на пост приехал дипломированный фельдшер-Саша (Шмулик) Гельфанд. Был он молод, длиннонос и слегка   бородат. Бродил по округе, выискивая лечебные травы и растения.
 Местные казаки относились к *дохтуру* с уважением и часто приносили ему настоящее парное молоко. Вообще многие спецпереселенцы были уже интегрированы в жизнь Биробиджана.
 Особенно усердствовал в этом первый секретарь Матвей Павлович Хавкин. Он пробил решение, по которому специалистов город беззастенчиво забирал. Медики, аптекарь, два агронома, учителя, инженеры- строители, мелиораторы, пивовары и хлебопеки были в области нарасхват. Они стали бесценным подарком, поскольку приезжающие с запада переселенцы были в лучшем случаи местечковые ремесленники или   люди вообще без профессий. После соответствующей фильтрации комендант Желудев выписывал   отпущенным документ и те переселялись в Биробиджан.
 У себя на Посту Яков организовал настоящую вечернюю рабочую школу, в которой учили языки, математику, физику, химию, ботанику и географию.  Желающие могли получить профессию столяра, каменщика, слесаря, механика. Была на Посту группа *научников*, как определил их Ваня Желудев.   Зеева Браха все называли    не иначе как профессором, он создал мастерские, где успешно ремонтировал все инструменты и всю нехитрую технику Поста. Его кузня гремела и стучала с утра до заката. А еще вечерами Зеев работал: что-то писал -переписывал, чертил и рассчитывал. Желудев несколько раз пытался понять хоть что-то в этих записях, но не разобравшись тоже начал ходить с отделением охраны в вечернюю    школу. По мнению   Якова, Зеев что-то изобретал, но пока безуспешно. Вторым *научником* был Ицхак Цобель, Он знал все о флоре и фауне, мог часами рассказывать о богатствах этой земли, завоевал непомерное уважение со стороны охотника Дюлекана.  Посадил на раскорчёванных землях большой огород, высадил почти полгектара подсолнуха, косил сено для лошадей и коров, строил птицеферму и разводил гусей. При этом читал лекции вечером в школе и был безмерно счастлив своей увлеченностью работой. Третьим в этой бригаде был геолог Моше Вайман. Он, получив диплом в Варшаве, объехал полмира в экспедициях, ненавидел нацистов, очень уважал Сталина и свято верил в торжество Революции. В его обязанности входила разведка всего, что пригодится для развития: камни, мрамор, гранит, нефть, золото и тому подобное.
И, наконец, четвертым *научником* стал Герцель Ротенфельд, Маленький, весь какой-то заросший черными волосами, смуглый еврей, выходец из Румынии, он в Дахау попал по доносу, поскольку имея мать румынку, он евреем себя не считал. Работая в Германии, был прекрасным механиком и электриком- практиком, любил молодое вино и хорошее застолье. Был еще один яркий представитель этих интеллектуалов – Шимон Глик. Вообще-то, он формально был недоучкой, изучал Агро науки, собирался вернуться обратно в Краков, но не успел. Очень любил историю, особенно историю религий. Сам был верующим и демонстративно носил на голове кипу. Все называли его ребе.  Шимон явно претендовал на роль духовного вождя евреев на Посту.  Яков и Желудев, прекрасно понимали, что это перебор. В стране есть один Вождь- товарищ Сталин.  Решили пока смирится с этим
 * духовником*, но попросить   Либерберга присылать на Пост газеты, кино и агитаторов.
 Надо отметить, что все переселенцы хотя бы чуть- чуть говорили на русском. Хотя языком общения была дикая смесь русского, идиша и немецкого. Так говорили все и жители Поста, и охрана, местное население, и приходящие из города работники. Отношение с Биробиджаном были весьма интересными: всё как бы подчинялось администрации города, но на взаимных экономических   расчетах. Типа: вы- нам, мы- вам. Хавкин понимал, что овцу стричь рано, но готовность была.