Она стала на фронте курить

Она стала на фронте курить,
Потому что нельзя было спать.
Надо было помочь им жить,
Смерть из них по кускам извлекать.
Не считала она куски.
Только горького дыма глотки.
Папироса была не в руке.
Подносил её фельдшер в пинцете.
Так курили на Курской дуге
В полевом фронтовом лазарете.
Обагрённые кровью войны,
Руки были для дела нужны.
Скольким выжить тогда помогла,
Никогда она не считала.
Как её саму обошла
Гибель, тоже она не знала.
Знала твёрдо, что надо жить
Для того, чтобы делать дело.
Вынуть смерть и живое сшить.
Это то, что она умела.
Ночью кровь и кровавый рассвет.
Чтобы были новые силы,
Она в поле шла песню спеть.
Это то, что она любила.
«Ридна маты моя» летит
В небеса, как сухая былинка.
Это песню поёт в степи
Дочь священника. Украинка.
Русский воин. Советский врач.
Кто она? А вот всё это вместе.
Просто женщина. Просто мать.
Просто путь свой свершает крестный.
Наша гордость и наша боль.
И постыдная наша утрата,
Словно преданная любовь.
Ты простишь нас, родная маты?
Мы сегодня воюем вновь
За тебя, за твою любовь.
За Россию. За Украину.
В эту горестную годину,
Когда враг из нас по кускам
Вынимает живую душу,
Живы мы только тем, что нам
Довелось твою песню слушать.
Вспоминаем песни твои.
Обещаем, наступит время,
Со своей украинской земли
Выкурим ядовитое семя.
Ты простишь, всех детей любя,
Ты всегда была кроткого нрава.
Только мы тех, кто предал тебя,
Не простим. Не имеем права.